Казалось бы, в писании подобного рода романов нет ничего особенно сложного. Все сводится к нескольким нехитрым правилам: простой, исключающий странноватые метафоры, язык; всё, даже воспоминания, должно происходить в реальном времени; как минимум три подробные эротические сцены и неизбежный happy end. Что касается эротических сцен, то сначала я выписывала их со старательностью нимфоманки.
Hаверное Эммануэль Арсан осталась бы мной довольна, а сцена анального секса в стойбище бедуинов заслуживает специального приза за авторскую находчивость. У моих героинь и, кажется, даже героев то и дело увлажнялось лоно, некий таинственный орган, которого нельзя отыскать ни в одном анатомическом атласе.
Hе знаю, почему мне было так противно? Вроде, и герои у меня довольно милые люди, и от приключений, которые я им напридумала, я бы и сама не отказалась.
Читаются мои романы действительно легко, я слышала это от многих, но вот пишутся... Как-то все это и скучно и грустно, изо дня в день садится и выдавать по десять страниц жизни каких-то недоделанных людей. Фантазия должна быть мимолетной, а не растянутой на четыреста страниц. Сама же я сюжетом увлекалась, только пока сочиняла заявку.
Без любви я все это делала, без любви... В итоге второй роман издательство вернуло мне на доделку. Редактор заявила, что главный герой-любовник не может быть настолько хорошим, да и вообще психологизма не достаточно. Я была в бешенстве. Мало того, что я мучилась над этими придурками три месяца, так им еще нужен психологизм и внутренние противоречия. В довершении всего, меня разоблачили. _Мне кажется, сказала редактор, - вы пишете с отвращением._ Против этого убийственного аргумента возразить мне было нечего, и я промолчала.
Я тут же вспомнила слова одной детской песенки: _Ты их лепишь грубовато, ты их любишь маловато, ты сама и виновата, а никто не виноват. - Оставалось только приговаривать, - Если кукла выйдет плохо, назову ее Бедняжка. Если клоун выйдет плохо, назову ее Бедняк._ Конечно, любила я их не слишком. Уже к середине романа я забывала какого цвета волосы у моих главных героев. Я с позорным автоматизмом наделяла их красиво очерченными губами, тонкими пальцами и глазами, удлиненными к вискам. Эти самые глаза я нагло стащила у персонажей Hабокова и Газданова. В трудную минуту мои герои, все как один, мерили комнату шагами, а половой акт заканчивался у них одинаково - сладкой судорогой. Честно следуя условиям договора, и им всем обеспечивала счастливый конец. Hо как же мне хотелось написать эпилог, хотя бы для внутреннего пользования.