Родителей Дженни вызвали на десять тридцать. В тот вечер их пригласили к себе на ужин друзья по загородному клубу. Шарлотта Крамер, мать Дженни, была этим недовольна и злилась, когда они ехали на машине через город. Говорила, что лучше было поужинать в клубе – по словам ее мужа Тома, ей нравилась царившая там атмосфера общения. Коктейли всегда подавали в большой гостиной и независимо от того, в какой компании вы планировали провести вечер, всегда был шанс поговорить с кем-то еще.
Том это заведение недолюбливал и посещал его только для того, чтобы в воскресенье сыграть традиционную партию в гольф со старым приятелем по колледжу и отцами двух участников школьной команды по легкой атлетике, в которую входила и Дженни. Шарлотта, в отличие от него, была очень компанейской и прилагала массу усилий для того, чтобы в следующем сезоне войти в комитет распорядителей фондов клуба. Поэтому каждую субботу, проведенную вне его стен, воспринимала как утраченную возможность. Это был один из многих поводов для разногласий в их семье, поэтому после традиционного обмена комментариями и замечаниями непродолжительная поездка на автомобиле закончилась гробовым молчанием и взаимным раздражением.
Они вспомнили об этом позже. Какими же мелкими показались им те проблемы после бесчеловечного изнасилования дочери!
Одна из прелестей маленького городка заключается в том, что люди на ходу меняют правила, если считают это уместным. Призрак страха перед необоснованным порицанием и даже осуждением здесь не нависает такой мрачной тучей, как в городах покрупнее. Поэтому детектив Парсонс, позвонив Крамерам, не сообщил им, что случилось, а сказал лишь, что Дженни, напившуюся на вечеринке, отвезли в больницу. И тут же успокоил их, сказав, что жизни девушки ничто не угрожает. Том потом был благодарен за то, что их избавили от мучительной агонии в течение тех нескольких минут, когда они ехали после ужина в больницу. После того, как они узнали о несчастье, каждая минута для отца Дженни превратилась в невыносимую муку.
Шарлотта, в отличие от него, не испытывала в душе такой благодарности и после всех недомолвок разозлилась на нерадение дочери. О случившемся тут же узнает весь город! Что подумают об их семье?! По дороге в больницу они обсуждали, как наказать Дженни – посадить ее под домашний арест или же отнять телефон. Когда они узнали правду, в душе Шарлотты, как водится, пробудилось чувство вины, в результате тот факт, что им с самого начала не сказали всего, вызвал в ее душе бурю негодования. Но это вполне объяснимо, особенно когда человеку сначала дают повод злиться на ребенка, а потом вдруг сообщают, что он стал жертвой столь чудовищной агрессии. Но в этом деле я, скорее, отождествлял себя с Томом. Может, потому что и сам являюсь отцом, а не матерью.