У Бориса Федоровича было меланхолическое настроение — виноват плотник: “Скифы просвистели…” Вспомнил, как нож прошуршал над ухом. Что у него на уме… Не хватало здесь спецназовцев в черных намордниках…
Он вышел во двор. В открытом парнике краснели помидоры, за ними ухаживает старуха Доливановна, дальняя родственница, которую сейчас отпустили в город как лишнего свидетеля. Солнце прямо глаза резало. По дороге шла девушка, в руке — хозяйственная сумка, из которой выглядывала шерстяная кофта. Остановилась:
— Не подскажете, где садоводство?
— Недалеко, — ответил Борис Федорович, с любопытством разглядывая пришелицу: стройная девушка. Длинноносенькая, глаза — черничины, ситцевое платье просвечивало, обрисовывая ее ноги, кожа на руках и шее обгорела на солнце. Славная, милая, сразу видно породу. Не из тех “жевательных резинок”, что шляются по улицам: нимфетки размножились. Борис Федорович был старомоден, ему претило заигрывание с первой попавшейся. В этом вопросе он тверд и неподатлив, такого не переделаешь: лепят только мягкое. Самое полезное — сторониться людей, особенно женщин.
Он поклонился:
— Вам воды?
— Пожалуйста.
Он принес ковш воды. Она благодарно кивнула, стала пить, проливая на грудь воду, руки у нее дрожали. Она отдала ковш и вздохнула:
— Сил нет идти… Я не уверена, что он там.
— Кто?
— Мой муж. Он сказал, что будет работать в садоводстве. В одном я уже была, там его нет. Пошла сюда. Он обещал быть дома во вторник, сегодня — четверг. Я вся изнервничалась, приехала искать его.
— Не зная адреса?
— Да.
— Простите, это глупо.
— Пусть глупо. Я не хотела больше ждать. — Голос ее дрогнул. Она поправила прилипшую ко лбу кудряшку, виновато улыбнулась: — Не думала, что так далеко, на автобус я опоздала и пошла пешком. Прошла двадцать километров. Если его и там нет, придется идти обратно.
Похоже, она говорила правду, вид был измученный. Бориса Федоровича удивила ее наивность.
— Я освобожусь и подброшу вас.
Она обрадовалась:
— Буду очень признательна. Вы так добры…
Борис Федорович приосанился. Его прямо распирало от собственного благородства.
— Не нужно меня благодарить. Люди должны помогать друг другу. Почему не помочь? Потерпите, я сейчас.
Он отнес ковш, захватил коробку под мясо, попросил жену, чтобы она накормила плотника.
— Скажи ему, что я скоро вернусь.
Он поставил коробку в багажник, улыбнулся ждавшей его девушке. Она сказала:
— Его зовут Илья. Он плотник.
Борис Федорович хлопнул себя по лбу:
— Какой я рассеянный! Совершенно вылетело из головы. У меня работал один парень в военной форме. Наверное, это он и есть? Хромает на правую ногу. Верно?