И так далее. Волшебный свиток только с одним гимном, исписанный убористым почерком, разворачивался на версту.
Уж не Рамасха ли развлекается? — заподозрила я.
Но охрипший голос декламатора, искаженный неумело воспроизводимыми дифтонгами древней речи, явно не принадлежал принцу, виртуозно владевшему языком айров.
Эльдер завис совсем близко, но со спины. Обвивший крышу ласх из свиты принца приоткрыл на нас глаз, зевнул и пожаловался на языке северян:
— Достал он меня. Веришь, Эльдер? Уже три часа гимны поет, да еще с таким отвратительным акцентом. А я тут карауль его, чтоб не свалился.
— Верю. Сколько «корня солнца» он уже принял?
— Третий пошел. От первого, веришь, ни в одном глазу. Со второго — сюда полез. С божеством говорить.
— Боже, я омерзителен сам себе! — шмыгнул носом «маяк» и повернулся к нам в профиль, поднося ко рту светившуюся искорку — бутылочку с «корнем солнца».
Тут я узнала его и едва не свалилась: младший лорд Дигеро фьерр Этьер собственной, ничего не соображающей, вдребезги пьяной персоной.
Мы еле его отцепили, погрузили на Эльдера, в полете я обхватила парня, чтобы не свалился, а Диго все бормотал с закрытыми глазами гимны недосягаемому божеству.
— Как ангел, сошедший на землю, не знающий страсти, идешь ты по сердцу… Лед крыльев твоих взрезает мне вены… наполняя печалью… простерта душа под твоими ногами замерзшей равниной…
Это что-то уже из поэзии ласхов. Чистейший бред. Самый коварный яд на свете — «корень солнца», разжигающий малейшую искру в сердце до вселенского пожара.
Возможно, этот кипящий солнцем в крови яд действовал и на расстоянии — от одного только взгляда на лихорадочные глаза отравленных, иначе я не понимаю охватившего меня безумия, последствия которого оказались так разрушительны для нас с тобой, Дигеро.
Эльдер, обозвав меня «удручающе безрассудным высочеством» и ворча что-то вроде «вот вернется Рагар, всем нам снимет головы за ненадобностью», помог занести бесчувственного младшего лорда в мою спальню и, пока я перетаскивала жаровни из купальни и расставляла поближе к ложу, сунул его под одеяла.
Охранявшие меня вейриэны ворвались на шум, но я на них впервые в жизни нарычала:
— Не сметь входить, пока не позову!
Мастер Морен окинул меня пронизывающим взглядом (у Рагара научился), пожал плечами и… остался в комнате.
— Вот одолеете меня в схватке, ученик Лэйрин, тогда и будете командовать учителями.
— Мастер Морен, должен напомнить вам, что мы не в горах и не на учебном полигоне, и здесь я пока еще кронпринц, — вскинула я подбородок. — Моей безопасности ничего не угрожает, а моя честь не должна вас волновать, но, к вашему спокойствию, здесь останется Эльдер. И я, так и быть, не скажу Рагару, что вы, мастер, прозевали мою ночную прогулку.