— Черт! Тихо! Перестаньте кричать, вы пугаете сына, — я слышала, как плач перешел чуть ли не в ультразвук.
Катю было жалко, но гораздо больше меня волновало то, что напугало Милу почти до безумия. Происшествие само по себе страшное, но не оно заставило девушку куда-то бежать сломя голову.
— Мила, почему вы убегаете? Куда? Наркоманы иногда за дозу убивают людей, и это хреново, не спорю, но не он же за вами гонится?
— Нет, боже, нет, — она задержала дыхание и вроде бы успокоилась настолько, что смогла говорить. — Я понимаю, для вас мы чужие, и вы правы, но я…
— Мила, — перебила я, — Скажите, зачем вы звоните?
— Я боюсь, — выпалила она, хотя это и так было понятно, — боюсь, потому что буду следующей. Меня собьет машина, или цветочный горшок на голову упадет, или тоже на наркомана с ножом нарвусь, мало ли у нас торчков, — ее голос то взлетал, то падал, она не была уверена в собственных словах, это я могла сказать и без падальщика, но неподдельный страх с лихвой перекрывал эту неуверенность.
— Думаете, смерть Кати не случайность? Подумайте, такое могло случиться с любым.
— Я знаю, потому что он забрал Свету, а в полиции меня и слушать не стали, — она вроде остановилась, чтобы отдышаться.
— Кто он?
— Мужчина, он сказал в полиции, что отец ребенка, — девушка повысила голос. — Понимаете, они даже документы у него не проверили, так отпустили. А гребень пропал!
— Вы видели отца ребенка раньше? Это и в правду он?
— Нет, не видела, — согласилась Мила, — Путь даже так. Но откуда он узнал? Еще даже ее матери не сообщили, а он подъехал минут через пять после ментов. Откуда? Почему они не стали слушать? Я не случайная прохожая, а они отмахнулись, — в ее словах слышалась горечь.
Если она встретила офицеров такой же истерикой, как и меня, то ничего удивительного, что они предпочли разговаривать с рассудительным мужчиной. Девушка без сомнений многое пережила и имеет право на выражение эмоций, в чем бы они ни заключались, но правда жизни такова, что слушать ее в таком состоянии никто не будет. Если она еще волшебный медальон сюда приплела, то вовсе могли психиатров вызвать.
— Он так на меня смотрел, — она всхлипнула, — там была куча народу, но он смотрел на меня, как хищник. Я не знаю, как объяснить. Я поняла, что со мной будет так же.
— Хорошо, — колебалась я недолго, даже если девушка ошибается, хуже не будет, — если хотите, можете пожить пока у меня, только… — я замялась, не зная как объяснить.
— Вы живете на той стороне, — закончила она за меня.
— Да, — я усмехнулась, — и мой дом отнюдь не непреступная крепость, осады не выдержит. Да и сражаться за вас я вряд ли смогу, боец из меня так себе, — она не выдержала и фыркнула, — но наркоманов у нас нет, автомобилей мало, дорог и того меньше, а к домам выше одного этажа, на окнах которых будут стоять горшки, мы и близко не подойдем. А главное…