На его скулах заиграли желваки.
— Айшас взял тебя к себе просто так… — осторожно напомнила я.
— Айшас на моем примере показывал Цхале, как лечить больных, — отрезал Кай. — Да, он был добр ко мне, как никто другой. Но изначально, подбирая меня на дороге, он уже понимал, что прежде всего это будет полезно для его дочери. Это был урок в первую очередь для нее, и только во вторую — для меня.
— Но чего может хотеть от нас Биру?! — озадачилась я. — Поначалу, когда он стал называть меня госпожой и окружил заботой, я подумала… ну в общем…
Кай зыркнул с очень красноречивым видом, мол, «не томи», и я сдалась:
— Биру обнял меня. Один раз. Когда я поругалась с Циной и напоролась на охрану. У меня мелькнула мысль, что… может быть… я понравилась ему? Он носил с собой прядь моих волос все это время, — я увидела, что Кай мрачнеет, и торопливо продолжила: — Но если бы у Биру были виды на меня, он постарался бы разлучить нас с тобой. Ведь так? У него нашлось бы достаточно возможностей. Биру мог изгнать тебя из поселения под предлогом болезни, потому что его лекарь испугался твоих шрамов. Он мог натравить на тебя своих людей, потому что тебя в момент появления чуть не перепутали с одним из головорезов Олимпа.
Кай развел руками, показывая, что не видит этому объяснений.
— Но он поверил, когда я сказала, что мы не заразны, — продолжила я, — Вернул мне оружие по первой просьбе, позволил нам жить вместе. Он поднял нас в глазах своих людей в равной степени. Зачем, Кай?! Я прокручивала в голове и так, и эдак, но не нахожу причин, кроме банальной благодарности.
С облегчением я заметила, что вспыхнувшая в Кае ревность улеглась. Он отлепился от дерева, подошел и присел передо мной на корточки. Мы посмотрели друг другу в глаза, словно ища там ответы.
— Хорошо, мы спасли Биру жизнь, — заговорил он и тряхнул головой: — Точнее, все-таки ты спасла. Ты попросила меня вытащить его из той ямы.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Кай перебил:
— Неважно. Мы спасли Биру, и он убежал за подмогой. Потом долгое время искал нас по лесам, чтобы отблагодарить. Я могу это понять. Своеобразный кодекс чести. Пусть так. Но он нашел нас. Спас тебя. Ведь так? Достаточный повод считать, что мы в расчете. Он пригласил нас в свое поселение, дал крышу над головой, одежду, еду. Более чем достаточный повод рассчитаться. Но зачем, белоснежка… — он поморщился, — зачем он буквально пичкает нас золотом?! Теперь мы снова его должники! А я не хочу быть протурбийским рабом. Больше никогда. Нужно уходить отсюда.
— Но ты же сам радовался, что Биру так добр к нам, — растерялась я. — Хотел здесь остаться. Впереди зима…