Когда один из мужчин указал на девушку рядом с ней, у Асхелеки вырвался вздох облегчения, однако, к своему удивлению, она услышала, как мужчины начали переговариваться и обсуждать их. Завязался спор о том, какая девушка красивее. А потом один из них внезапно шагнул к ней, и теплая грубоватая ладонь легла на ее подбородок, мягко принуждая поднять глаза.
— Ребята, только гляньте на эти глаза, — удивленно изрек тот, кто стоял перед ней, обращаясь к друзьям. — Они же зеленые, это невероятно! Вы когда-нибудь видели шаггитеррианку с зелеными глазами?
Асхелека едва не дернулась, чтобы убежать, и только, собрав всю силу воли, осталась стоять на месте, когда поняла, что трое мужчин с интересом сосредоточили взгляды на ней и, кажется, хотят ее выбрать… но для чего? Ее глаза, и впрямь, отличались по цвету, потому что это были папины глаза. У шаггитеррианок глаза всегда карие, различается лишь оттенок. Но какая разница, какие у нее глаза?
— Лучше подарка и не придумаешь, — с усмешкой проговорил один из мужчин, словно отвечая на ее мысли. — Все, мы берем эту.
«Подарка? Подарка?!» — изумлялась она, когда ее отвели в дом и поручили двум слабоумным шаггитеррианками средних лет, которые вдруг начали причесывать ей волосы, красить лицо и даже тело — на руки и ноги нанесли какие-то затейливые узоры, а потом откуда-то взялся какой-то полупрозрачный линос с короткой юбкой. Асхелеку начало знобить.
Она давно уже понимала, для чего мужчинам нужны шаггитеррианки, и от одной мысли об этом ее слегка подташнивало. Как все девчонки, она с интересом поглядывала на мальчиков — но лишь на ровесников. Здоровенные тела взрослых мужчин никаких позитивных чувств у нее не вызывали, наоборот. А перекаченые мускулы военных и вовсе казались отвратительными и угрожающими. И рост. Мужчины и без того высоки, а эти просто великаны — некоторые из них в полтора раза выше невысоких женщин, вроде нее. Она не понимала, как хрупкие девушки с такими улыбками могли идти с ними в комнату для слияний.
Возможно, она так думает потому, что она просто не такая как все, размышляла Асхелека. Не горианка, и не шаггитеррианка. Просто урод. Остальным ведь нравится.
Выхода из ситуации она не видела — сбежать явно не получится, а рассказывать правду нет смысла. Тогда она окажется в полиции, но потом ее снова отправят сюда. Отец предупреждал ее, что это произойдет, как только все узнают правду. Нет, наоборот, рассказывать о себе ни в коем случае нельзя. Если никто не узнает, что она полноценная — безвестность даст ей возможность скрыться. Пусть ей придется потерпеть одного клиента, зато потом она убежит, наденет парик и улетит куда-нибудь, далеко-далеко, где снова выдаст себя за горианку, и ей поверят.