-Достаточно, -остановил жестом руки офицер. Котелок отобрали.
-Ваша фамилия, звание, должность, воинская часть?— повторил вопрос с большей настойчивостью Ольбрихт.
Паренек-танкист зашевелился, поднял голову. В глазах покорность. Губы дрогнули: -Курнуть дайте разочек, господин офицер.
-Что?— удивился Ольбрихт, не поняв просьбы солдата.
-Папироской угости, господин офицер. Курить хочется.
-Хорошо, я выполню эту просьбу. -Солдат, — обратился Франц к конвоиру,— угостите военнопленного сигаретой.
За короткое время войны в Польше и здесь с Советами он понял, что все военнопленные разные. Уже с первых шагов допроса по их поведению видно, как они будут вести: либо замкнуться и будут ждать своей смерти, либо сразу сдадут всю военную информацию, либо, как этот тщедушный русский танкист, будут торговаться. Да этот торгуется и все мне расскажет, утвердился в своем убеждении Ольбрихт. Просьбы русского танкиста не раздражали, они были понятны.
-Чувствуется Европа, не то, что наша махра! -проговорил танкист заискивающе, делая медленные затяжки. Солдат тянул время. Офицер не торопил. -Этот все выложит, -думал Ольбрихт, разглядывая военнопленного. Огонек пополз на пальцы. Последняя затяжка. -Все, благодарствую, -выдохнул танкист, окурок растер о каблук.
-Хорошо. Я удовлетворил ваши просьбы, солдат. Теперь вы мне рассказываете. Ваша фамилия, звание, должность, воинская часть? -Ольбрихт сдвинул брови. Взглянул сурово.
Русский танкист опустил голову, тихо промямлил: -Вы меня не убьете? Я буду жить, если отвечу на все ваши вопросы, господин офицер. Я все расскажу, я много знаю.
-Да, да вы будете жить.
-А вы не брешете?
Немецкий офицер смутился. Он понял, что это бранное слово. Но разве он мог гарантировать жизнь танкисту, в этой военной мясорубке. Конечно, нет. В любую минуту каждого из них может поджидать смерть. Когда жизнь немецкого солдата и марки не стоит, а русского и подавно — копейки. Какая может быть гарантия? Вон их сотни тысяч пленных, взятых в окружениях и котлах. Что их ожидает? Конечно смерть: от пули, болезней и голода. Это война. У этого русского единственный выход уцелеть — это стать помощником германской армии. Он слышал, что в оккупационных районах стали формироваться первые полицейские отряды 'Ordnungsdienst', сокращенно 'OD'. Его путь лежит только туда.
-Все будет зависеть от вашей преданности Германии, ее порядкам, установленным на территории Советов,— произнес старший лейтенант Вермахта твердо через небольшую паузу. -Ваша жизнь в ваших руках, солдат.