В натопленной комнате воцарилась тишина. Взгляды офицеров устремлены на небольшой бельгийский городок Бастонь. Это стратегический центр Арденн. Сюда стекаются шесть дорог с различных направлений. Вокруг городка в виде условных значков размещены подразделения боевой группы 'Б' 10-ой бронетанковой американской дивизии, батареи 463 артдивизиона.
Лица офицеров сосредоточены, напряжены. Только что Ольбрихт довел краткую справку о предстоящем немецком наступлении. Разложил соотношение сил. Поставил штрафбату задачу исходя из реально-складывающихся условий боевой обстановки. Задача архисложная. Выполнить ее и остаться в живых — немыслимо. Обреченность русских штрафников хорошо понимает каждый из офицеров совета.
— Это безумие, — первым дал оценку докладу майор Шлинке, раздраженно бросил на карту сломанный карандаш. Отстранившись от стола, возмущенно посмотрел на помощника фюрера.— Как захватить Бастонь, удержать его и не допустить в город десантников 101-ой воздушной дивизии? Я не понимаю, подполковник? Замечу, без огневой поддержки авиации и артиллерии? Штафбат не продержится и суток, как будет смят и уничтожен. Танковые дивизии 5 армии Мантойфеля подойдут только через три дня и упрутся во все тот же неприступный Бастонь. Мы потеряем людей, а задачу не выполним.
— Не торопитесь с выводами, Шлинке, — спокойно отреагировал на реплику майора Смерш Ольбрихт.— Вспомните, что говорил русский полководец Суворов: 'Не числом, а умением надо воевать'. Думайте, Шлинке, думайте. До 12 декабря осталось трое суток. Заброска десанта состоится при любой погоде. Кстати, погода ухудшается, как по заказу.
— Мне своих дел по горло! — взорвался Киселев. Надвинулся на немца. Засопел. Вот-вот схватит за грудки. — Это ваши заботы, Ольбрихт. Поймите вы, наконец!
— Спокойнее, Шлинке. — Франц хладнокровно отступил назад, подавляя нарастающий гнев. — Деление на своих и чужих в данном случае неуместно. Насколько я понимаю, продвижение Вермахта на территорию Франции и поражение американцев входят в замыслы вашего руководства. Успех операции 'Стража на Рейне' отодвинет американцев от заветной мечты первыми войти в Берлин. Это в ваших, то есть русских интересах, Шлинке.
— Все это так. Но чем я могу помочь? — захрипел Киселев. Он пожалел, что отказался от предложенной перед совещанием кружки пива. Горло раздирал сушняк, жутко хотелось пить, после жирной свинины, поданной на обед. — Наша группа получила боевую задачу, захватить нефтебазу с горючим у Ставло. Это для меня главное. Этим я и занимаюсь. А здесь....? Шлинке бросил удрученный взгляд на неприступный городок с ощетинившимися штыками. — Вот смотрите..., — обломком подобранного карандаша он ткнул в Бастонь. — В городе стоит дивизион из 105 мм и 155 мм гаубиц. Его надо уничтожить любыми средствами. Это ежу понятно. Сюда надо бросить роту, ну хотя бы человек сто смертников, чтобы взорвать к чертовой матери боеприпасы или артиллерию. Лучше разделить людей на несколько диверсионных групп. Кто-то из них просочится и уничтожит артиллерию. Этим самым американцы лишаться своей главной ударной силы, находясь в обороне. С танками и пехотой Мантойфель разберется самостоятельно. Вы согласны с этими выводами, Ольбрихт?