В правом полушарии Франц что-то щелкнуло. Офицер почувствовал слабый укол. И тут же раздался голос друга. Будто заработал магнитофон, встроенный в мозг. — О, черт! Это может сработать, Франц. Ты был прав, когда сделал ставку на этого комбата. Я сомневался в нем в концлагере. Думал не жилец. Смотри, какая запредельная жизнеспособность!
— Привет, Клаус! — мысленно отозвался на зов друга Франц. — Не ожидал услышать твой голос в эту минуту. Последнее время справляюсь один, тебя не беспокою.
— Скоро будешь вызывать как по команде 'сос', — подмигнул друг. — Сегодня верю, что не зазнался. Нет надобности во мне.
— Ты прав, Клаус. Новосельцев дюжий мужик. Я его приметил еще в апреле 44 года, когда проводил операцию 'Вера'. Жизнестойкость, мужество комбату не занимать. Тогда он попал в лапы Смерш. Ему грозила вышка. Каким-то чудом остался в живых. Прошел через штрафбат, лагерь смерти, а духом не сломлен. Глаза как у мальчишки горят. Чудак, вспомнил о Спарте, Фермапилах. Знает, что идет на верную смерть, а глаза горят. По этой причине я сделал ставку на русский батальон, на 'сталинских соколов'.
— Это о летчиках говорится, Франц. Здесь русские чудо-богатыри. Наш спецназ профи до мозга и костей. А русские профи до мозга и костей и плюс еще что-то.
— Что это еще что-то, Клаус?
— Не знаю, — глубоко вздохнул 'попаданец'. — Но с этим что-то они делаются непобедимыми. Европейцу это не разгадать. Это для нас загадка и в 21 веке. Возможно, речь идет о загадочной русской душе. Но об этом давай позже поговорим. Отвечай комбату. Пауза затянулась. На связи.
— На связи, — незаметно прошептали губы Франца.
— Что вы мне скажите, господин подполковник? Только на русском языке.
— Вас неплохо готовили в пехотном училище, капитан.
— В лучшем училище Кремлевских курсантов, господин подполковник, — без смущения произнес комбат. — Выпуск 39 года. Все выпускники прошли через Халкин-Гол.
— Закалка хорошая, заметил. Выжили на передовой и в Бухенвальде — это исключение из правил. Я не ошибся в своем выборе, поставив вас командиром штрафбата. Рад за вас, капитан Красной Армии. Мне нравиться ваша идея. Подготовьте список технического обеспечения операции для приказа. Все необходимое будет выделено немедленно. Карты доставят завтра с точкой дислокации 101 дивизии.
— Господин подполковник, с вашего позволения мы уходим, — вмешался в разговор Киселев. На лице — застывшая ухмылка. Офицеру Смерш надоело слушать пафосную речь комбата и немецкого всезнайки. — Спелись птички, — подумал он. — Ну-ну! Надолго ли. Кто останется в живых — пропустим через систему. Вот тогда предметно и поговорим. Напомним все неприятные случаи. Особенно май 44 года. Как кость в горле сидел тогда 'Ариец'. Фронтовой Смерш на уши был поставлен. Говнюк!