Он улыбнулся:
– Да. И не однажды.
– Который час? – спросила она.
– Почти шесть.
Получается, они провели в постели весь день. Как ни странно, Чарити не тошнило. Зато она умирала от голода.
– Ужин подадут в ближайшее время. – Казалось, Рокко читает ее мысли. Он обладал странным, но удобным в конкретной ситуации даром.
Он целовал и ласкал Чарити так, словно знал все ее желания. Она была очень неопытной, но он мастерски дарил ей наслаждение. Он доминировал во всем, и ей это нравилось.
Однако ей было невдомек, как будут дальше развиваться их отношения. Они ждут ребенка. Несколько часов назад они занимались любовью. Но она по-прежнему та женщина, которая украла деньги Рокко, и она сомневалась, что он об этом забыл.
Он все тот же человек, который заставил ее приехать в Италию вместе с ним. Он угрожал упечь ее за решетку, присылал ей записку и нижнее белье.
Ничего не изменилось. Но по какой-то причине ей показалось, будто их отношения стали другими. Глупое предположение. На самом деле люди не меняются. Они просто надевают новые маски и новые костюмы. Чарити известно об этом лучше остальных. Она делала так всю свою жизнь.
– Что будет на ужин? – задала она безобидный вопрос, потому что была в самом деле голодна.
– Я не уточнял. Его удобно съесть в постели. – Он пересек комнату и присел на край кровати.
У Чарити скрутило живот и чаще забилось сердце. Она снова захотела близости с Рокко.
– Тебе не кажется, что мы должны выбраться из постели на некоторое время? – спросила она.
– По-моему, это ужасная идея. Я предпочитаю оставаться в постели весь день. – Он посмотрел на нее, и на этот раз его взгляд не был холодным. В нем не было злости или издевательства. Его глаза излучали тепло. И у Чарити стало так хорошо на душе.
Он передвинулся ближе к Чарити и опустился на нее, опершись руками по обе стороны от нее, потом наклонился, чтобы ее поцеловать. Их губы кратко соприкоснулись, но быстрый поцелуй показался Чарити очень волнующим.
– Мы выглядим… избалованными, – сказала она.
Он выгнул бровь:
– Избалованность? Интересный выбор слова для женщины вроде тебя.
– Что ты имеешь в виду?
– Я думаю, ты уже давно стала избалованной. Ведь ты…
Она поежилась от смущения, у нее сдавило горло.
– Воровала деньги? – спросила она.
Он провел большим пальцем по ее щеке:
– Я не это имел в виду.
Она не знала, что лучше – промолчать или начать откровенничать с ним. Глупо раскрывать душу, когда оба сидят голышом друг напротив друга.
– Иногда я тоже так думаю, – резко и хрипло сказала она. – Когда мой отец преуспевал и дела шли хорошо, мы наслаждались жизнью и развлекались. Иногда мы неделями ходили каждый вечер ужинать в ресторан. А иногда у нас неделями не было еды. По нескольку недель я проводила с отцом, мы улыбались, смеялись, и он был рядом со мной. Да, в этом смысле я избалованная. – Она посмотрела на свои руки. – Повзрослев, я стала понимать, что именно мы делаем. И я боролась с этим. Но мой отец мошенник. И он может убедить любого, что ведет честную жизнь и работает на достойной работе. Люди, которых мы обкрадывали, были слишком богатыми, чтобы заметить пропажу. А если они ее замечали, то получали по заслугам. Ведь они позволяли нам завладеть их деньгами. – Она повторила слова отца почти дословно. Он всегда произносил их с улыбкой. Будто отчасти шутил. Словно все происходящее не было реальным.