– Маркус, – простонала она, понимая, что ни в одной из своих фантазий не принимала в расчет жаркий влажный язык.
– Нравится?
– Конечно. – Он дразнил и ласкал ее напрягшиеся соски, пока она не начала бешено под ним извиваться.
– Ты такая вкусная. – Он целовал ее все ниже, подцепив пальцами резинку трусиков. – Хочу попробовать тебя всю.
Раньше ей казалось, что, оставшись совершенно обнаженной, она занервничает или застесняется, но вот он стянул с нее трусики, а ей по-прежнему хорошо. Но очень странно.
Она чувствовала, как внутри ее нарастает совершенно непривычное напряжение. Словно еще чуть-чуть – и раздастся гром, а небо пронзит молния.
Красивые руки погладили ее по животу и спустились чуть ниже.
– Я буду тебя трогать.
– Трогай. – Просто не верится, что она говорит так спокойно и уверенно. Но Маркус явно никуда не торопился, а растущее предвкушение сводило с ума. Она судорожно сжала кулаки.
– Что, уже не терпится? Как же это на вас не похоже, мисс Риз.
– Я просто… – Она схватила его руку, покоившуюся у нее между ног. – Я просто хочу хорошо выполнять свою работу, мистер Уоррен.
– Не сомневаюсь, вы отлично со всем справитесь, мисс Риз. Вы же всегда готовы удовлетворить любые мои потребности, ведь так?
– Постараюсь оправдать ваши ожидания.
– Вот и замечательно. А пока что я сам тобой займусь.
Его палец скользнул внутрь ее.
– Ах! – Либерти громко втянула в себя воздух, пока он одновременно ласкал ее и внутри, и снаружи. – Маркус!
– Хорошая девочка, – прохрипел Маркус. – Откройся мне.
Подавшись вперед, он сменил пальцы языком, лаская, полизывая, дразня… Она вся напряглась, чувствуя, как по телу прошла волна электричества, и громко закричала от удовольствия.
Еще ни разу в жизни она не испытывала ничего подобного. Сама себя она иногда трогала, но те крошечные вспышки удовольствия не имели ни малейшего отношения к мощнейшей волне оргазма, что накрыла ее под ласками Маркуса.
И он это почувствовал. Подняв голову, он пристально посмотрел ей в глаза.
– Мисс Риз, – начал он, но она резко потянула его к себе, впиваясь губами в сочные губы, и он так ничего и не сумел добавить.
Так странно… Его вес, его губы, ее собственное имя, слетевшее с этих губ. Так вот от чего она все эти годы бежала…
Теперь она его. Да и всегда была.
Просто теперь и он это знает.