– Зачем все так усложнять? Неужели ты всерьез думаешь, что она…
– Она единственная в моей взрослой жизни, кому до меня действительно есть дело. Ее интересуют не мои деньги, а я сам. Она всегда честна и никогда не соврет и не обманет. И я хочу того, что не купишь ни за какие деньги. Я хочу ее любви. И если ради этого мне придется забыть о фамильном престиже, что ж, пусть будет так.
Прищурившаяся Мариса больше всего походила на готовую вот-вот укусить змею. Похоже, так просто она его не отпустит.
– Именно поэтому мы и не стали рассказывать тебе про ту дурацкую няню. Ты всегда был дураком, дураком и остался. Ты…
– Я, – он вырвал руку из ее хватки, – отныне всегда буду поступать так, как хочу именно я.
– А сейчас ты именно так и поступаешь? – Сколько же в этих словах ненависти и яда!
– Именно. И только попробуй мне помешать, и я изваляю имя Уорренов в грязи. Думаешь, фамильная репутация пострадала после истории с Лилибэт? Ты даже не представляешь, что я сумею с ней сотворить.
– Ты не посмеешь.
– Хочешь проверить?
Несколько секунд они безмолвно мерили друг друга взглядами.
– Я разочарована, очень разочарована, – наконец выдохнула Мариса.
– Я тоже. Но одно я знаю точно: когда у меня будут дети, я ни за что не стану превращать их в пешки. Прощай, мама, и не жди меня завтра на свадьбу. Я не приду.
– Маркус? – бросила она вслед уходившему сыну. – Маркус, это неприемлемо!
Но он даже не обернулся. Любовь? Даже он знает, что эти крики не имеют к любви ни малейшего отношения.
И он больше никогда не позволит им себя контролировать.
Все действительно изменилось.
И теперь он свободен.
Вдохнув полной грудью, Маркус пустился бежать.
Теперь она просто обязана все ему рассказать. И именно так она и поступит, как только он остановится, позволив остановиться и ей самой. Либерти споткнулась, но все же сумела сохранить равновесие, физическое, а вот что касается эмоционального…
Разве можно сохранить хоть какое-то подобие равновесия после того, что она только что услышала? Разумеется, она и раньше понимала, как Мариса отнесется к их связи, но не захочет выносить сор из избы и любой ценой попытается избежать скандала.
Но похищение… Маркуса пыталась похитить собственная няня? А его родители, те самые родители, что должны были бы его любить всем сердцем и защищать… Здесь она вообще уже ничего не понимала. Злоумышленников они засадили, а о самом Маркусе полностью забыли? Даже хуже того, заперли его дома, словно он сам во всем виноват?
Ее собственная мать тоже была далека от идеала, а наркотики и мужчины волновали ее куда больше родной дочери, но у Либерти по крайней мере всегда оставалась надежда. Бабушка Девлин учила ее читать, и даже в самом паршивом приемном доме ее всегда кормили три раза в день и отправляли в школу. И у нее всегда была надежда, что, если она не станет высовываться и будет упорно трудиться, рано или поздно все же сумеет себя спасти.