– Как скажешь. – Он игриво притянул ее к себе. – А чем потом займемся? Достопримечательности осмотрим или… – Поцеловав нежную кожу под ухом, он заставил ее содрогнуться всем телом.
Сейчас он быстро разберется с продюсерами, а следующие два дня будут принадлежать лишь ей одной. А потом они вернутся в Чикаго и начнут оформлять бумаги для опеки над Уильямом.
Но стоило им подняться в офис, пройти в переговорную и со всеми поздороваться, как все пошло совсем не так, как он рассчитывал.
– Давайте сразу перейдем к делу. Вы с мисс Риз пара, верно?
– Да. – Как же сложно говорить ровным тоном, когда он только что пять минут расписывал незаменимость своей помощницы. Откуда они узнали?
– Тогда у нас проблемы. Мистер Уоррен, позвольте мне прямо сказать, что ваша доступность была одним из ваших главных достоинств. Самоуверенный, богатый, но теперь уже не одинокий. В любом случае женщину с таким прошлым плохо воспримет наша целевая аудитория. Особенно представительницы прекрасного пола.
– Что? С каким прошлым? – Посмотрев на Либерти, он вдруг увидел, что она позеленела.
Продюсер, мистер Шабот, тоже повернулся к Либерти.
– Ваша мать неоднократно попадала в тюрьму за наркоторговлю и проституцию и умерла от передозировки? Верно?
– Это фотография Либерти с матерью? – Один из продюсеров протянул мистеру Шаботу планшет. – Но она же… – Маркусу показали снимок, на котором девочка, явно Либерти, стояла рядом с худощавой и достаточно светлокожей афроамериканкой.
В зале повисла полная тишина. Маркус отлично понимал, что ему нужно что-то сказать, что нельзя слепо верить всему сказанному, вот только… Сама Либерти не спешила ничего отрицать. Она вообще ничего не делала, кажется, даже не дышала. Если бы все это было ложью, она бы просто рассмеялась, а не сидела бы с таким убитым видом.
Маркус вдруг понял, что все это действительно правда.
– Откуда вы все это узнали? – наконец выдавила Либерти.
– Из письма. Вы же понимаете, что мы обязаны тщательно проверять всех кандидатов, так что мы провели маленькое расследование. Ничего личного.
– Ну разумеется.
– И вы отдали вашего ребенка на усыновление, верно?
На это она сразу же отреагировала.
– Что? Нет.
Шабот сверился с документами:
– Мальчик по имени Уильям. Верно?
Маркус с ужасом на нее уставился. Не могла же она в самом деле… Или могла?
– У меня никогда не было детей. Ваш источник ошибся.
– Поймите, мы строим определенный образ: власть, богатство – вот наши понятия, – продолжал Шабот, но Маркусу уже было все равно. – Если бы вы двое поженились, тогда другое дело, но если мы хотим выйти на новый уровень…