— Выхода не было, — начал гоблин, и я замерла на месте.
— Вот почему вы тогда мне признание сделали! Чувства, значит?! — задохнулась я.
Было очень обидно: неужели я не могу понравиться ни одному мужчине?! Что ни интерес, то искусственный!
— Я… был неправ…
Сложно было поверить, что гоблин покраснел. Наверное, это освещение от костра. Вся группа потешалась над нами.
— А потом мы решили…
— Усыпить алхимика. Тоже мне стратеги! Вам вместо того, чтобы глупости откалывать, изучать бы предмет, с помощью которого вас собираются отравить.
— Но пока же не отравили, — сказал, как всегда простой, Идар.
— Вас не отравили не поэтому, — тихо ответила я.
Все выжидательно посмотрели на меня.
— У убийцы был план, но он не включал наличие опытного алхимика: я спутала карты, и пришлось экспериментировать. Теперь вас не удастся отравить готовыми ядами, я приготовлю противоядие и вытащу вас. Поэтому предатель создаст эпидемию. Яд поразит не только вас, но и половину ПТУ, пока я буду искать противоядие.
— Когда? — спросил Андар.
— Не знаю, но такое точно нельзя сделать быстро. Сейчас он на стадии испытаний на животных средних размеров, затем будет проверять на крупных, и только потом перейдет на гоблинов. Однако это не меняет того, что вас могут отравить, воспользовавшись случаем.
— Надо его найти и разорвать на клочки, — предложил Идар.
Где-то справа послышался страшный вой, и я вздрогнула.
— Надо ложиться спать, завтра новый изматывающий бег. А ночью в лабиринте теперь новые ловушки.
— Кошмар, — пробормотала я, пока все готовили места ко сну.
— Боитесь? — тихо спросил Реван, усмехнувшись.
— Раздумываю над перспективами. Вы же признались мне в любви? А для гоблина это фактически равносильно предложению руки и сердца. Вот и думаю: выходить за вас или нет? — И прямо взглянула в чуть прищуренные глаза мужчины.
***
Мы снова бежали все дальше и дальше по лабиринту, и мне уже начало казаться, что он бесконечный. Пару раз нам встретились дикие собаки, несколько ловушек, одна из которых полоснула меня по спине.
Сейчас я уже не стеснялась того, что обнимаю мужчину за шею и крепко прижимаю его к себе, молча терпела боль, хотя это было непросто, но жаловаться не стала. А еще старалась не думать о вчерашнем разговоре.
На мое смелое заявление мне так ничего и не ответили, предложив отправляться спать. Засыпала я, укрывшись, около огня, а проснулась согретая мужским телом. Реван лег спать рядом, чтобы мне не было холодно. Ведь магистра велено доставить обратно живым и здоровым.
А я уже понадеялась, что это они обо мне беспокоились.