В Первом главном управлении Крючкову поручили курировать европейские оперативные отделы, архивный отдел, информационно-аналитическую службу и отдел по сотрудничеству с разведками социалистических стран. Начало службы Крючкова в разведке совпало с неприятными для КГБ событиями. Едва он перебрался в новый кабинет, как в Англии произошел невиданный провал.
В первых числах сентября 1971 года к англичанам ушел офицер лондонской резидентуры советской разведки Олег Лялин. Это стало для англичан желанным поводом для массовой высылки советских разведчиков. Англичане давно выражали неудовольствие раздутыми штатами советских представительств в Лондоне.
Советских дипломатов в Англии было много больше, чем английских в Москве. Англичане справедливо подозревали, что настоящих дипломатов среди них немного. И верно – резидентуры КГБ и ГРУ, военной разведки, разрослись в немалой степени за счет людей, желавших пожить в прекрасном городе Лондоне. Считается, что в Англии осело больше разведчиков, чем в Соединенных Штатах. И британская контрразведка просто не в состоянии была за ними уследить.
Генерал-майор госбезопасности Виктор Георгиевич Буданов в 1971 году находился в Лондоне в своей первой загранкомандировке. Он рассказывал:
– После перехода Лялина на их сторону мы знали: что-то последует, но никогда не думали, что против нас будет предпринята акция таких масштабов. В истории разведки такого не было. А меня отправили из Англии еще до официального объявления о высылке.
– Вы работали непосредственно с Лялиным?
– Не в этом дело. Беда состояла в том, что Лялин знал больше, чем хотелось бы, о моей работе. А работа у меня шла интересная. Не зря англичане меня и по сей день к себе не пускают…
– И вы взяли и уехали?
– Не я уехал, а меня отправили наши товарищи. Третьего сентября исчез Лялин. А одиннадцатого сентября я уплыл на теплоходе «Эстония». Погода была штормовая…
– А вы чувствовали особый интерес со стороны англичан? За вами следили больше обычного?
– Меня без внимания не оставляли. Бывали случаи, когда в слежке участвовали одновременно до девяти машин британской контрразведки, и мы имели возможность выявить все девять. Я работал в посольстве, но у меня не было дипломатического прикрытия, потому что в 1969 году англичане уже ограничили наш дипломатический состав, и я поехал не с дипломатическим, а со служебным паспортом. Так что был уязвим для местной контрразведки.
– Лялин занимал крупный пост в резидентуре?
– Он был рядовым оперативным сотрудником, официально работал в торгпредстве старшим инженером. Но так сложилось, что он знал об одной моей важной связи, которая довольно успешно разрабатывалась нами…