тотчас пала бы на него.
Итак, не было никаких оснований выдавать себя за кого-то другого. Совершенно очевидно, что, если вдруг бродяга сплавщик примется расспрашивать о человеке в зеленом костюме, ему укажут на порог. А если гость сразу, с порога, покажет, что за ним сила, то дело, хоть и слабо, но двинется вперед.
Констебль Илола прокашлялся еще раз и спокойно произнес:
— Полагаю, что и полицейскому… наряду с выполнением служебных обязанностей… дозволено наслаждаться красивым вечером.
Его слова привели присутствующих в оцепенение.
Хелина и Селма переглянулись. Губы сидевшей за ткацким станком Элизы приоткрылись как бы для восклицания. Однако его не последовало. Она облизнула губы и закрыла рот.
В углу виднелись красивые напольные часы. Из недр их массивного основания доносились удары маятника.
Несколько секунд прошли в гнетущей тишине. Затем все встало на свои места, когда «хозяин» взял вожжи в свои руки.
— Следовательно, вы полицейский?
Хелина приподнялась за длинным столом. Ее тощая фигура распрямилась, и темные глаза вперились в Илола. Молодой констебль почти физически ощутил этот взгляд, проникавший чуть ли не до печенок.
Илола облизал пересохшие губы и подтвердил:
— Да, именно так.
— Что-то я вас раньше не видела.
— Я в этих местах новый человек. Вступил в должность недавно.
Хелина обошла стол и направилась к Илола. Поскольку она смотрела на него сверху вниз, констебль чувствовал себя неловко. Он поднялся со скамейки, стоявшей у входа, куда Хелина усадила его жестом руки.
Сейчас они стояли друг против друга.
— Сюда, — сказала Хелина холодно, — может явиться любой прохожий и заявить, что он из полиции.
— Абсолютно верно, — согласился Илола. — Так что давайте знакомиться с документами.
— Это я и намереваюсь сделать!
Без дальнейших объяснений Илола извлек из кармана бумажник. Вытащил оттуда служебное удостоверение. Не церемонясь, Хелина выхватила его и направилась к окну. В красноватом отсвете заходящего солнца она прежде всего внимательно ознакомилась с текстом удостоверения, а затем стала изучать фотографию. Когда она повернулась к Илола, чтобы сравнить ее с оригиналом, то одарила его отнюдь не мимолетным взглядом. Илола еще раз почти физически ощутил, что исследуется каждая морщинка на его лице. Казалось, что взгляд Хелины вначале скрупулезно изучил область глаз, затем нос и подбородок.
В заключение сухим кивком головы она дала понять, что все в порядке.
Повернувшись в сторону сестры и племянницы, она объявила:
— Этот господин — младший констебль Юрки Илола. С ним все ясно. Однако…