В конце лета что-то надломилось в их отношениях. После случая с Никой Ноэль старался казаться дружелюбным, радушным, но все делал с оглядкой, подспудно ожидая от Ланса подлости. А Ланс переменил свое отношение после уничтожения Орэфа, уяснив: ради своего дара, ради неутолимого любопытства ученый пожертвует кем угодно, пожалуй, кроме Ники.
Вопреки ожиданиям, они поехали не за город, а в центр клонирования. Каменные (а скорее, пластиковые) горгульи скалились с вершин высоких колонн. Ослепительно-ярко сияло солнце, отраженное в стеклах десятков небоскребов. Зато в самом центре царил полумрак.
В дороге пришлось выслушать историю побега и поимки Злата. Слегка контуженного, раненого пленника поместили в прежнюю тюрьму на минус шестой этаж.
Встретившая их Ильина подвела Ланса к экрану, демонстрирующему безрадостную узкую каморку. Злат был надежно прикован к стене.
– С момента поимки он так ничего и не сказал, – пояснила Ника.
– Разговори чудище да выясни, кто уничтожил две Тесла-башни и убил шестерых человек! – хмуро попросил друга Роберт. – А еще выясни, с какого перепуга он обзавелся собственным именем?
Ланс посмотрел на сидящего на полу юношу, с виду – своего ровесника. Ноги прикованы к полу, руки разведены в стороны и зафиксированы на стене, взгляд расфокусирован. Но Шамин не обольщался: химера наверняка давно покопалась в их чувствах, даже мысли отсортировала.
– Раз Ксана лишилась на него влияния, поговори ты, – попросил Роберт. – Защитный амулет есть?
– Мне делали специальный укол в начале сентября, два месяца должен действовать, – отмахнулся Ланс.
Он тронул дверь и запоздало сообразил: если Тесла-башни разрушены, город нельзя закрыть от посторонних, укутать невидимым колпаком. Ввози-вывози что хочешь. Фантазия искала причины такого поступка и не находила. Химеры за городом, родители Ксаны не такие большие шишки, чтобы заметать следы столь варварским путем. Или только так и можно было?
Ника открыла электронные и обычные замки, распахнула перед Лансом дверь в камеру.
Нелюдь не пошевелился, и Ланс присел на теплый пружинящий пол рядом с ним, заглянул в отрешенное от мира лицо. Э, нет, не такое отрешенное, как у других химер, что-то внутри этой биологической куклы определенно было.
– Эй, ошибка генетики, – не удержался Роберт, – что ты делал возле Тесла-башен?
– Выйди вон! – Ланс не обернулся, но док послушно затворил дверь.
Ланс Шамин начал свой трудный путь сквозь чужое сознание. Не произнося ни слова, он пробирался сквозь дебри неоформившихся эмоций. Такие бывают у детей и очень неуверенных в себе людей. Неразвитые, робкие, они тем не менее оказались податливыми и мягкими. И Ланс выуживал из собственной памяти самые светлые моменты, транслировал «собеседнику» переживания. Смотри, так выглядит радость, а так нежность, так – надежда…