Маме не терпелось поглядеть на самого юного гражданина округа Крэйгхед, пусть он и был Летчером, так что пока Паппи возился в сарае с инструментами, мы загрузили овощами четыре коробки и отправились за реку. Отец воздержался от участия в этой поездке. Предполагаемый отец ребенка приходился ему братом, значит, сам он становился предполагаемым дядей новорожденного, а признать такой факт отец явно был еще не готов. Кроме того, я уверен, у него не было никакого желания снова вступать в пререкания с мистером Летчером.
Мама вела пикап, а я молился, и мы кое-как вполне благополучно преодолели мост. На другом берегу она остановила грузовик и выключила мотор. Пока она переводила дух, я решился. И сказал:
— Мам, мне тебе кое-что надо рассказать.
— Отложить нельзя? — спросила она, наклоняясь к замку зажигания.
— Нет.
Мы сидели в разогретом грузовичке, стоявшем на узкой грунтовой дороге в двух шагах от моста, и поблизости не было видно ни домов, ни других машин. И место, и время идеально подходили для серьезного разговора.
— Ну, что стряслось? — спросила мама, складывая руки на груди. Она, похоже, решила, что я совершил какой-то ужасный поступок.
У меня накопилось что-то очень много разных секретов. Хэнк и избиение братьев Сиско. Купание Тэлли в речке. Рождение ребенка у Либби. Но эти пока могут подождать. Я уже стал настоящим специалистом по хранению тайн. А вот последним непременно надо было поделиться с мамой.
— Мне кажется, Тэлли и Ковбой влюбились друг в друга, — сказал я, и мне тут же стало гораздо легче.
— Да неужели? — спросила она с улыбкой, словно я в этом ничего не понимаю, потому что еще ребенок. Потом улыбка медленно исчезла с ее лица — она обдумывала полученные сведения. А я пытался понять, не известно ли ей тоже что-то об этом романе.
— Точно, мэм.
— И почему ты так думаешь?
— Я застукал их в зарослях хлопка нынче утром.
— И что они там делали? — спросила она, вроде даже немного напуганная тем, что я мог увидеть нечто, что мне видеть не полагается.
— Не знаю, но они там были вдвоем.
— Ты их видел?
Я рассказал ей, как все было, начиная с услышанных голосов, потом про щитомордника и о том, как они разбежались. Подробности я опустил и, к собственному удивлению, ничего не стал преувеличивать. Ну, может, только размеры змеи, зато во всем остальном придерживался чистой правды.
Она выслушала меня и, кажется, здорово удивилась.
— А что они там делали, а, мам? — спросил я.
— Не знаю. Ты ведь ничего не разглядел, не так ли?
— Ага. Как думаешь, они там целовались?
— Вероятно, — быстро ответила она.