(Со слов старца Василия)
По тем временам граница России и Маньчжурии была достаточно прозрачной. Горы, покрытые тайгой, или сухие степи к юго-востоку от Иркутска охранялись слабо, и много китайцев ходили на российскую сторону с торговлишкой для заработка, иные устраивались в глухомани с семьями, разводили огороды и даже роднились с редкими ещё по тем временам русскими, обжившими тайгу и пограничье.
Знавшие толк в промывке золотца, китайцы в одиночку или малыми ватагами лазали по тайге от юга Приморья до Приамурья и Забайкалья. В Приморье и по Амуру до 70-х годов XX века на географических картах были китайские и корейские названия рек, гор, а на побережье Японского моря — и бухт.
Со временем народности юга Сибири и Дальнего Востока столкнулись и с китайскими разбойниками — хунхузами. Знатоки тайных троп, охотники, рыболовы, следопыты, умные, хитрые, жестокие, любители делать ловушки на зверя и человека, вооружённые старинным оружием хунхузы были реальностью, а также костью в горле. С ними, в тайге и горах, мог встретиться ненароком любой человек. Однако чаще почему-то они нападали на караваны купцов, заранее зная, где эти караваны пройдут, а также на группы старателей осенью, когда металлишко везли в города. И опять они точно знали, где пойдёт золото, а где старатели без золота и денег, предвкушая расчёт за работу в конторе. Этих они не трогали.
Если караван вёз золото, то после налёта свидетелей не оставляли. Известны случаи, когда возвращавшиеся с приисков старатели отбивались от напавших разбойников. Именно они и были основными источниками слухов, в которых правда перемешивалась с жуткими выдуманными подробностями. Так, один крепко подгулявший старатель рассказывал в кабаке о том, как его спас собственный живот, который не давал ему и часу передышки. Он отставал от товарищей, присаживаясь под листвяк оправляться. Его третьи сутки терроризировал понос после обильного мяса, которое перепало артели после надоевшей каши. Он якобы видел, как его товарищам, ушедшим вперёд, практически без шума хунхузы рубили головы, затянув рты мхом и сняв с ног сапоги. Из двенадцати человек он один вышел из тайги и позже привёл на это место казаков и горную стражу. Безголовые трупы похоронили в общей могиле, а самого страдальца-очевидца по осени всегда бьёт трясучая. Находили и волчьи ямы с людьми, насаженными на острые колья, вбитые в дно ям на глубине 3–4 сажени, и валявшуюся рядом лесину с сучьями, обрубленными навроде лестницы. Встречали и скелеты, висящие на дереве. Человек на тропе наступал на корень, на голову ему падала петля, в этот момент разгибалось согнутое молодое дерево, и человек взлетал вверх и так и оставался висящим.