Люк замер.
– Я не жалею вас.
– Если это не жалость, тогда что?
Он сжал челюсть.
– О чем вы говорите?
Вздернув подбородок, Аурелия проговорила:
– Мне сложно поверить, что весь путь до Вермонта вы проделали, чтобы пригласить меня выступить с новой песней. Вы даже не слышали ее. Вдруг это полная катастрофа?
– Я признаю, что предложение не лишено риска.
– Так почему же вы приехали? Какова реальная причина? – Подозрения, четко слышимые в ее голосе, ранили его, как нож. Неужели она и правда думает, что он приехал сюда, чтобы затащить ее в постель?
А он для этого приехал?
Нет, черт побери, это был бизнес. И переорганизовывая свои магазины, он мог помочь Аурелии измениться.
Люк облокотился на кухонную стойку.
– У меня нет никакого сексуального подтекста, если вы об этом.
Она склонила голову набок.
– Вы уверены?
– Откуда столько недоверия к мужчинам? – покачал он головой.
– Они все одинаковы.
– Я другой. – И он докажет ей это. Он взял тарелки из ее рук, прямо встретив ее бушующий взгляд. – Давайте есть.
Люк поставил еду на стол. Сумерки уже укутали город, и после уличного шума он чутко чувствовал тишину. Так же, как он чувствовал подозрения и одиночество Аурелии.
– Вы живете здесь большую часть времени?
– Теперь да.
– И вам нравится?
– Если бы я сюда не переехала, то моя жизнь была бы довольно грустной.
Люк сел напротив нее и взял нож и вилку.
– Вы не любитель отвечать прямо на вопросы, правда?
Она пристально посмотрела на него и слегка кивнула.
– Думаю, да.
– Отлично. – Люк попытался сосредоточиться, но сейчас ему это было трудно сделать. Он хотел задать ей вопросы о доме, о том, как она оказалась здесь. Он хотел вернуться и рассмотреть все эти фотографии на стенах. Он хотел услышать, как она исполняет эту песню. Он хотел…
– Давайте поговорим о делах: об открытии новых магазинов. Вы поете одну или две ваши новые песни.
– Зрители ожидают другого.
– Я знаю. Но вы на собственном опыте должны доказать, что перемены возможны.
– А что, если я не смогу измениться?
– Есть только один способ узнать это, – заметил Люк, но Аурелия ничего не ответила, но он видел, что она думает об этом. – Вы будете обеспечены жильем, и конечно же мы обсудим ваш новый…
– Деньги меня не волнуют.
– Я хочу, чтобы все было справедливо.
Аурелия играла с вилкой, двигая еду по тарелке.
Он видел, что она не ела.
– Это все равно похоже на жалость.
– Совсем не так.
Она подняла голову, и он увидел тень ее улыбки.
– Вы не можете солгать, да? – поинтересовалась Аурелия.
– Я не буду лгать.
– Но это что-то близкое к жалости.
– Возможно, сочувствие.
Его губы дрогнули в улыбке.