Но правда заключается в том, что рабочие ненавидят боссов за их полную бесполезность. Начальство мешается под ногами. Чем выше вы поднимаетесь по лестнице управления, тем меньше вы вовлечены в решение практических каждодневных задач и тем меньшее представление вы имеете о том, что происходит на производстве. Отсюда и появляются анекдоты о некомпетентных рабочих, которых повышают, чтобы они не причиняли вреда. Так или иначе, понятно, что большинство исполнительных директоров корпораций никогда не работали «на земле».
Всё это обнажает ту ложь, которой является нарратив меритократии, а именно: идею о том, что люди добиваются власти и денег благодаря собственным усилиям и умениям. CEO зарабатывают в сотни раз больше, чем обычные сотрудники. Подобная драматически несправедливая разница в зарплате не имеет ничего общего с разницей в том, как тяжело работают те или другие, как много они дают миру. Более прагматичные бизнесмены объясняют разницу в оплате труда тем, что зарплата играет важную роль в конкуренции с другими компаниями за найм эффективных менеджеров. Но если подобное неравенство кажется столь неизбежным, то это, всего лишь, демонстрирует тот факт, что капиталистическая экономика не способна вознаграждать людей за их фактический вклад.
Как ни иронично, но похоже, что единственный способ сбежать из-под власти боссов — это стать тем, кого вы так ненавидите. Отсюда вытекает то двойственное отношение к начальству, которое демонстрируют многие сотрудники по мере продвижения по карьерной лестнице.
“Но я тяжело трудился, чтобы заработать свой капитал! Я практически себя без ножа резал!”
“Возможно и так, но разве нельзя сказать того же самого о тех, кто убирает за тобой в туалете? Просто на верхушке не достаточно места для всех, кто много трудится. И в любом случае уверены, что ты не начинал с чистки сортиров.”
“Но моё богатство даёт работу другим!”
“Неужели ты думаешь, что люди не жили, пока ты не начал «давать работу»? Напротив, ты навязываешь нам работу, тогда как раньше мы были свободны!"
Представьте себе владельца бизнеса минувших дней: это бакалейщик, или семья, имеющая небольшой бизнес, или владелец маленькой фабрики, где работают горожане. В любом случае владельца можно легко определить. И обычно он жил в том же сообществе, что и рабочие.
Когда в наши дни мы слышим о том, что «компания решила стать открытой для публики», это звучит столь общественно–ориентировано и демократично: теперь все могут купить частичку компании и приобщиться к росту и процветанию. Но кто на самом деле отвечает за функционирование этой структуры, за то, какие решения принимаются?