— Нет, нет! Мы тебя вылечим, ты поправишься!
Лиандра пыталась зажать раны эльфа, остановить кровь, но их было слишком много.
— Перестань, так только больнее.
Черты лица Киндара заострились, а на белой коже стали виднее голубые прожилки вен. Девушка догадывалась, что это значит, но отказывалась верить.
— Это моя вина! Я думала только о себе! Я не придала значения его интересу тобой, Киндар! Я убила бы ария прошлой ночью с галереи, когда он выводил лошадь, направляясь за подмогой! Почему он не умер? Я попала! Попала ему в горло! — бессвязно шептала Лиандра, глядя, как краснеют ее ладони.
— Кеодан… Его непросто убить, напрасно ты пыталась. Истинный арий, очень старый, старше меня… намного. Помолчи, пожалуйста. Тише, Лиандра… Все к лучшему. Умирать в своей постели, разбитым немощью — сама представь, насколько это скучно. А быть вывернутым наизнанку под радостные вопли толпы — позорно. Я счастливчик, что избежал казни на площади. Это — не ирония. Помнишь, я как-то говорил, что хочу умереть от руки Хана? Он жив? Позови его.
Лиандра обернулась: один из всадников возвращался обратно, это был Ханлейт.
— Зачем ты торопишься?
— Мне очень больно, девушка, пожалей меня. Хочешь последний совет? Не отказывай себе в желаниях, какими бы дикими или глупыми они тебе ни казались. Несбывшиеся мечты — опасная штука, они могут отравить жизнь горечью сожалений.
— Киндар, я подумаю над этим позже! Я лучше найду способ тебя спасти!
— Не перечь мне сейчас. И не смотри на меня мертвого — запомни живым, таким, как на празднике, когда мы танцевали. Обещаешь? Все, иди.
Киндар закрыл глаза.
«Я убью этого мага! Пусть через десять лет, через двадцать, но эта сволочь не будет спокойно топтать землю, пока я живу! Кеодан, у тебя есть враг, который не умеет прощать!» — поклялась Лиандра самой себе, склоняясь над умирающим и касаясь губами его щеки.
— Я обещаю. Я уже иду, Киндар.
Она только предчувствовала всю тяжесть грядущей утраты: жизни без Киндара, без его улыбки и умных слов. Но Ханлейт был уже близко. Пора. Оставив раненого Гвидо, навстречу Хану поднялся Гервант. Нехотя, медленно со стороны поля шел дварф, ведя под уздцы лошадь — он не принимал участия в сражении. Все происходящее напоминало дурной спектакль, где актеры плохо знали свои роли. Хан спрыгнул на землю и устало уткнулся лбом в гриву своей кобылы.
— Я бы не догнал, — глухо сказал он Герванту, — он тряс землю за собой, и я едва держался в седле.
— Нападение на ария… Мы все — трупы, Ханлейт. Вопрос времени. Смотри, а она выжила. Остаться невредимой после атаки магией — это удивительно, правда? — в тусклом голосе Герванта не осталось эмоций.