Расцеловала, утерла платочком ее и свои слезы и принялась каменеть, и окаменев, двинулась, как статуя, из монашей келий в королевы.
Во дворе монастыря ее ожидала золотая колесница.
Двести факельщиков, подняв над головою факелы, озаряли путь во Дворец.
Посрамление вечных русских обычаев началось с самого утра. Сначала был совершен обряд обручения. Наряжали Марину боярыни. Платье тяжелого багряного бархата было унизано алмазами, узоры по подолу и рукавам персидский жемчуг.
— Матерь Божия! Тяжелее кольчуги! — охнула Марина.
А на ножки ей уже натягивали сафьяновые сапоги, в жемчужных цветах, с сапфирами и сердоликами.
Шапка — все два пуда!
— Да я же умру! — взмолилась Марина, но не умерла.
Поддерживаемая под руки отцом и княгиней Мстиславской, она приведена была в Столовую палату, где ее ожидал жених, одетый таким же сказочным королем. На помолвку пригласили самых близких родственников, свадебных бояр и боярынь. Благовещенский протопоп Федор обручил молодых. Дружки Василий Шуйский, брат его Дмитрий, Григорий Нагой резали караваи с сырами, разносили ширинки.
Как на пожар торопился Дмитрий! Хоть бы неделю подождал после обручения. Так нет! Все в один день втискивал: обручение, венчание Марины на царство и свое венчание с Мариной.
Из Столовой наспех обрученные явились в Грановитую палату, где жениха и невесту ожидала Дума, все высшие придворные чины, послы польские, командиры гусар, придворные будущего двора императрицы.
Два трона стояли на царском месте.
Василий Шуйский, поклонясь Марине, сказал необычайные для русского царства слова:
— Наияснейшая великая государыня! Цесаревна Мария Юрьевна! Волею Божиею и непобедимого самодержца, цесаря и великого князя всея России, ты избрана быть его супругою. Вступи же на свой цесарский маестат и властвуй вместе с государем над нами!
Обновила престол Марина серьезно. Не таращилась в пространство, распертая гордыней, не спешила одарить боярство улыбкою, сидела опустив ресницы и была так нежна и величава, что во многих сердцах шевельнулось примиряющее: «А может, и хорошо все это? Царей Бог дает!»
Посидели недолго. Уже поспело новое действо, небывалей небывалого. Все отправились в Успенский собор на венчание царской невесты, — пока еще невесты! — на царство!
Князь Василий Голицын нес царский скипетр, Петр Басманов — державу, невесту вела княгиня Мстиславская, жениха — невестин отец.
Посреди Успенского собора был водружен чертог, на котором поставлены три престола: государя, персидский, золотой, государыни — серебряный, и патриарший.
Началось священнодействие, с пением, с возгласами, молитвами. Святейший патриарх Игнатий возложил на Марину Животворящий Крест и бармы, а когда свахи сняли с ее головы венец невесты — диадему и царскую корону.