— Задержаться? Еще? — подскочила на месте Катя — Но я не могу… Да и срок моей визы уже выходит… Я… хочу домой…
— Я понимаю вас, Катя. Вам пришлось многое испытать, но я уверен: у вас хватит мужества пройти все до конца. О вашей визе мы позаботимся.
— Нет, нет… об этом не может быть и речи… Меня ждет мама… — бормотала расстроенная Катя. — Давайте я дам письменные показания. Ведь можно же так сделать, правда?
— Необходимо ваше, личное присутствие. Вы главный свидетель, — мягко настаивал Уингстон. — У суда появяться вопросы к вам. Со своей стороны мы гарантируем вашу безопасность…
— Да на кой черт мне ваша безопасность! — по-русски, чуть не плача с досады, выкрикнула Катя.
— Мы имеем право задержать вас в Таиланде до окончания судебного процесса.
— Зачем же тогда спрашивать моего согласия? — запальчиво возразила Катя.
— Меньше всего я хотел бы поступать с вами официально. Думаю, вам следует отдохнуть и развеяться до суда. Вы ведь еще не были в Бангкоке? Отлично! Я слышал, что вас пригласил в гости г-н Т… Прошу вас, выпейте, — Уингстон налил из графина в стакан воды и, держа его, подошел к всхлипывающей девушке. Пока она пила воду, он решил сменить неприятную для нее тему.
— Что представляет собой Виктор Ивашов? Нет, нет, это не допрос.
— Нормальный парень… был, — буркнула Катя, протягивая ему пустой стакан.
Взяв его, Уингстон тихо засмеялся, качая головой и, тогда Катя заметила, что по-прежнему прижимает к груди пластиковую бутылку с водой. Ее взвинченное настроение вдруг ушло, напряжение разрядилось, и Катя могла уже разговаривать спокойнее.
— Знаете, если бы не Прасько, Виктор не попал бы в эту историю. Вы же понимаете, что он всего лишь жертва. Я уверена, что его запугали.
— Оставьте вашу верность дружбе и взгляните на это дело не предвзято, — Уингстон вздохнул и, помедлив, сказал: — Неблагодарное это дело: говорить жестокую правду, но вы должны ее знать, Катя.
— Правду? — Катя еще сильнее прижала к груди бутылку с водой. — Какую еще правду? Ведь все закончилось? Разве нет?
— Правда в том, что во всей этой истории не Ивашов, а Прасько является жертвой, не ожидавший от своего подельника такого цинизма и прыти. Этот Виктор Ивашов оказался очень способным молодым человеком.
— Но ведь не Виктор же вывозил наркотики в Россию, а Прасько и именно он, прикрываясь мной, готов был выстрелить мне в голову, и если бы не Виктор я бы сейчас не разговаривала с вами. У вас ведь есть записанный с помощью микрофончика разговор в лаборатории, когда Прасько допрашивал нас с Виктором о том, где спрятаны наркотики…