— Официальное?
— Да, от Понипорна.
— Вернемся к вчерашнему вечеру. Тот господин, с которым велись переговоры, уехал с вами, или остался в ресторане?
— Когда мы с ним раскланялись, он оставался за столиком и разговаривал по сотовому.
— Терехов, что нибудь, рассказывал о прошедших переговорах?
— Нет. Он выглядел утомленным и я решила не донимать его расспросами. Александр Яковлевич всю дорогу молчал.
— Значит, он не разговаривал ни с кем?
— Да.
— Когда вы видели Тихомирова в последний раз?
— Когда попрощалась с ним у дверей своего номера.
— Чем вы занимались после?
— Приняла душ и легла спать.
— Значит, ваше алиби на эту ночь подтвердить никто не сможет.
— Ну да, — вздохнула Катя.
— Почему вы умалчиваете о том, что тем вечером к вам заходил Ивашов?
Катя растерянно моргнула и покраснела.
— Но… это не имеет отношение ко всему этому кошмару.
— Почему же? Ивашов является вашим алиби. Разве нет?
— Но он даже не входил ко мне в номер, — Катя нервно заправила прядь волос за ухо. — Мы немного поговорили, и он ушел. Вот и все.
— Зачем он приходил?
— Спросить о моем самочувствии и пожелать спокойной ночи.
— Вы собираетесь за него замуж?
— Нет. Мы друзья.
— Значит, вы были последней, кто видел Тихомирова живым вчера вечером.
Видели, как он вошел в свой номер. Но ни кто не видел, как он оттуда выходил. Окно исключается — оно слишком высоко. Разговаривая с Ивашовым на пороге своего номера, вы уверяете, что видели дверь номера Тихомирова закрытой? — Катя кивнула, но Вонг не обратил на это внимания, продолжая свою мысль. — А в три часа утра, Терехова находят убитым выстрелом в затылок, в трех кварталах от отеля.
— Ну, наконец-то, — навстречу Кате со скамьи поднялся высокий, сутуловатый молодой человек в серо-зеленых капри. За ворот зеленой майки, зацепленные дужкой, болтались темные солнцезащитные очки. Бейсболка, надетая козырьком назад, придавала ему тинэйджеровский вид. Он пошел ей на встречу и, обняв за плечи, поинтересовался:
— Допрос с пристрастием?
— Почти, — тихо ответила Катя.
— Неважно выглядишь.
Они говорили по-русски и полицейский, дежуривший у входа, бросил на них изучающий, профессионально-цепкий взгляд.
Обнимая Катю за плечи, молодой человек повел ее к выходу.
— Только что видел Зою, — сообщил он на ходу, — оказывается, нас допрашивали одновременно в разных кабинетах, чтобы мы, значит, не сговорились. Можешь себе представить?
После азиатской непроницаемости следователя Вонга для Кати было отрадой видеть Виктора. Она с удовольствием смотрела на простое славянское лицо с рассыпными по нему веснушками.