Увидев меня, жильцы закивали и замахали руками. Я молча обошел их и каждому пожал руку. Жена сторожа была явно взволнована, но старалась сдерживаться. Андреас Гюллестад, как всегда, выглядел хладнокровно и улыбался: ему не из-за чего было волноваться. Мне показалось, что фру Лунд немного не по себе; она все время озиралась, в то время как Кристиан Лунд сидел с невозмутимым видом. Я невольно восхитился его самообладанием, но оно отказало ему, когда без десяти двенадцать в зал вошла Сара Сундквист. Студентка демонстративно села отдельно от всех, справа в последнем ряду; казалось, она избегает смотреть на Лундов.
Без четырех минут двенадцать дверной проем заполнила красивая фигура Даррела Уильямса. Он вошел очень быстро, на ходу снимая меховую шубу, и сел в том же последнем ряду с краю, ближе к выходу. Услышав скрип двери, все присутствующие инстинктивно развернулись. Соседи приветствовали Уильямса кивками. Я вдруг обратил внимание, как напряглись брат и сестра Олесен. Они не сводили с него взглядов. Особенно долго смотрела на него племянница, а потом отвернулась. В их поведении я не усмотрел ничего странного; едва ли они встречали американца раньше. Более того, вскоре после Даррела Уильямса в зал вошел еще один человек, приковавший к себе всеобщее внимание. Все стихли, когда он взошел на кафедру, держа в руках большой запечатанный конверт.
Я догадывался, что Рённинг-младший постарается выжать из создавшегося положения все, что только возможно. Он меня не разочаровал. Младший партнер фирмы вошел в зал без одной минуты двенадцать. Он оказался молодым человеком в пенсне, невысоким и щуплым, но крайне самоуверенным. Я сразу заметил его дорогой костюм, сшитый на заказ. Он словно появился из прошлого – такой костюм отлично смотрелся бы в двадцатых годах. Мое впечатление подтвердилось, стоило Рённингу-младшему открыть рот. Выражался он крайне консервативно, подбирая по возможности точные формулировки. Большой запечатанный конверт, с которого присутствующие не сводили глаз, придавал дополнительный эффект его до противного безупречному внешнему виду. Когда часы начали бить полдень, Рённинг-младший приступил к вскрытию конверта. Он извлек завещание с двенадцатым ударом часов.
– От имени покойного Харальда Олесена и в соответствии с просьбой, изложенной в приложении к данному завещанию, я, во-первых, хотел бы поблагодарить вас за то, что вы приехали. Мы рады, что присутствуют все приглашенные, за исключением Конрада Енсена, который не смог явиться по вполне уважительной причине – как вам всем, несомненно, известно, он вчера умер.