7
До дома номер 25 на Кребс-Гате я добрался почти в девять вечера, но почти во всех окнах еще горел свет. Темными оставались лишь две квартиры, в которых раньше жили Харальд Олесен и Конрад Енсен. Даррел Уильямс медленно открыл дверь, когда я позвонил, и поприветствовал меня. Пожимая ему руку, я подумал, что он, наверное, догадывается, зачем я пришел.
День выдался долгий и трудный; на меня навалилась усталость. Впрочем, я не сомневался в своих предположениях и приступил прямо к делу:
– Вы, наверное, догадываетесь, почему я приехал. Учтите, я все выяснил сам. Она же до сих пор питает к вам только теплые чувства.
Он едва заметно кивнул и проводил меня в гостиную. Мы сели в кресла. У меня сложилось впечатление, что день выдался трудным и для Даррела Уильямса. Впечатление усилилось, когда я увидел на кофейном столике бутылки и стаканы.
– Мне стало известно, что с сорок пятого по сорок восьмой год у вас с Сесилией Олесен был роман, а ее дядя решительно возражал против ваших отношений. Однако я не знаю, получили ли вы письмо, которое она отправила вам через несколько месяцев после того, как вам пришлось покинуть Норвегию весной сорок восьмого года.
Даррел Уильямс ненадолго задумался, потом плеснул себе в стакан из одной бутылки. Молча поднял бутылку, предлагая и мне, но поставил ее на место, как только я покачал головой.
– К сожалению, получил, но написать ответ мне не удалось, – отрывисто ответил он.
Он осушил стакан и быстро заговорил, тщательно подбирая слова:
– Наверное, вы сами понимаете: после того, что случилось, мои чувства к Харальду Олесену трудно было назвать теплыми. Но с годами страсти поутихли. В то время, в сорок восьмом году, мне иногда хотелось его убить… но прошло двадцать лет! Я боялся встречаться с ним, но все оказалось гораздо легче, чем я думал. А сегодня, наоборот, все прошло тяжелее… когда я увидел ее.
Я без труда ему поверил.
– Вот почему вы пришли так поздно и сели у самой двери.
И вот почему так громко смеялись и так решительно осуждали ее и ее брата – хотели отвести от себя подозрения.
Вместо ответа, Даррел Уильямс лишь пожал плечами. Я решил закрепить успех:
– И еще одно. Кажется неправдоподобным, чтобы вас послали в Осло и поселили в одном доме с Харальдом Олесеном, из-за этого старого личного конфликта.
Он решительно покачал головой:
– Конечно нет. Мое начальство подобные вещи никогда не занимали.
Я быстро продолжал:
– И все же ваш приезд сюда – не совпадение. Вы приехали сюда потому, что у Харальда Олесена сохранились какие-то документы и сведения, которые не должны были перед его смертью либо потом попасть не в те руки.