– Ясно.
– А теперь уходи. Мне надо работать.
– И мне тоже. – Надин сгребла пальто. – Жду не дождусь вашей праздничной тусовки.
– Нашей – чего?
– Я тут общалась с Рорком. Он сказал, если я об этом упомяну, надо напомнить тебе заглянуть в календарь. – Надин вышла, на ходу надевая пальто.
Ах вот оно что, вспомнила Ева. Упоминание о календаре освежило ее память. И все равно…
– Разве мы совсем недавно не принимали гостей? Или Дня благодарения мало? И почему Рождество так скоро после Благодарения? Кто вообще все это придумал?
Поскольку ответить было некому, она взяла себе кофе.
Тут влетела Пибоди.
– Я говорила с Африкой!
– Поздравляю!
– Нет, правда, для меня это было событие. Сержант Овусу поговорила с дядей, с дедушкой, еще с какими-то людьми. Вообще-то, она как раз составляла об этом отчет, так что ты все получишь на бумаге. Как закончит – сразу пришлет. И еще какие-то фотографии.
– Хорошо.
– А пока – вот суть. Все сошлись на том, что проповедник Джонс – так они его там называли – был приятный человек, истинно верующий и доброжелательный. Говорил уважительно, любил дегустировать их местные блюда – даже научился парочку готовить. Еще он изучал язык и с юмором относился к ошибкам, которые допускал. Он был добрый, и они верят, что его душа осталась в Африке.
– То есть им он импонировал. А со львом как вышло?
– Джонс был очень любознательный. И любил фотографировать, делать какие-то заметки – так, для себя. Говорил, когда-нибудь напишет на их основе нечто вроде книги или снимет документальное кино. Он отправился на природу, забрел дальше, чем следовало, – хотел снять водопой на рассвете. Лев как раз вышел на охоту – а тут вам и основное блюдо.
Почти все это Ева уже читала в полицейском рапорте об инциденте.
– А не сказали, он на свои фотосессии ходил всегда один?
– Конкретно об этом я не спросила, но Овусу показалась мне очень дотошной. Если у нее что-то на этот счет есть, это наверняка будет в ее отчете.
– Что-то не припомню, чтобы кто-то говорил, будто Монтклер Джонс и раньше проявлял интерес к фотографии или животному миру.
– Ну, раньше он и в Африке не был, – заметила Пибоди. – Если бы я туда поехала, я бы с камерой не расставалась. В общем и целом такое впечатление, что он решил провести время с толком и ему там нравилось. Это логично – он же впервые вырвался из-под опеки старших, да еще вокруг столько всего нового, сплошная экзотика.
У Евы пропищал компьютер, и она взглянула на входящее сообщение.
– Десятую жертву нам подтвердили – это Айрис Керквуд. И реконструировали лицо одиннадцатой.