– Ты очень точно и лаконично описала ситуацию на дорогах. Не езда, а битва.
– Наша взяла! Мы оба дома.
– Это точно. За это надо выпить.
– Пожалуй.
Но прежде он подошел, оперся на подлокотники ее кресла и нагнулся поцеловать.
Ее реакция его удивила: Ева поднялась, крепко обхватила его руками и впилась в него уже отнюдь не легким приветственным поцелуем.
– Ого! Так я, пожалуй, сам начну устраивать ежедневную битву на дорогах.
– Тебе ничего не придется специально устраивать. Это же Нью-Йорк!
– Тогда с чего вдруг такая пылкость?
– Сама не знаю. – Ева была удивлена не меньше его. – Наверное… С утра заезжала к Мире с Деннисом. В ближайшие полчаса, кстати, они к нам сами заскочат. Все это… – Она поняла, что очистить голову от мыслей так и не удалось. – Сейчас пропущу стаканчик и все тебе расскажу.
– Ладно. Давай внизу, да? Если понадобится, поднимешься с Мирой сюда, – опередил он ее возражения, – но сперва надо спуститься и встретить их внизу, по-дружески.
– Ты прав. – Она опять обняла его, просто чтобы еще раз ощутить его близость. – Пойдем вниз.
Рорк запрокинул ей голову и заглянул в глаза.
– Но ты ничем не расстроена?
– Нет, я не расстроена.
Значит, просто в задумчивости, решил он, взял ее за руку и повел вниз.
Саммерсет уже развел огонь и включил гирлянду на елке. Гостиная, на взгляд Евы, выглядела потрясающе. И несмотря на ее элегантность, исключительный вкус и стиль в отделке, роскошь антиквариата, картин, богатое цветовое решение, эффектное сочетание старого с новым, это был дом, ее дом.
– Ева, что такое?
Она покачала головой и села на подлокотник кресла – дома ведь и такое возможно.
– Утром я была у Шарлотты с Деннисом. И все думала, как у них красиво, спокойно, уютно, чувствуешь себя легко и непринужденно. И тут у нас то же самое. Странно, да? У них елка, и у нас елка. Хотя… не знаю, сколько у нас в доме елок? Их, наверное, и сосчитать-то нельзя.
– Двадцать.
– Вот. У нас двадцать елок. – Ее вдруг поразила эта цифра. Двадцать елок. – Серьезно?
– Да. – Рорк улыбнулся – и собственной потребности наполнить дом праздником, и ее реакции. – Как-нибудь мы с тобой обойдем дом и все их посмотрим.
– Это займет кучу времени. Ну так вот, у них камин – и у нас камин. Но дело не в этом, понимаешь? Дело в атмосфере. Раньше такая атмосфера вызывала у меня зависть. Я умела ее распознать. Идешь в чей-то дом, чтобы кого-то допросить или известить о несчастье, а то и чтобы арестовать, – а попадаешь в эту домашнюю, уютную атмосферу.
– Мне это чувство хорошо знакомо. – Что, наверное, и объясняет все эти елки, и не только, подумал он.