– Вы что-нибудь помните о тех поисках? – спросила Ева. – Какие-то ваши разговоры с людьми? Что-то необычное?
– Одни говорили, что видели ее тут, другие – там. Люди звонили на… как это называется?
– На горячую линию, – подсказала Ева.
– Да, и полиция проверяла, но всякий раз это оказывалась другая девочка. Детектив Хэнди была очень добра к нам. Мы с ней до сих пор перезваниваемся. Ой, мне же надо ей сказать…
– Я с ней уже говорила, – сказала Ева.
– Я с ней тоже поговорю. Она ведь до сих пор не перестала искать. В ней была вся моя надежда, хотя мы обе понимали, что, если она и найдет Лупу, это будет… это будет как сейчас. Я все записывала на бумагу, каждый вечер, на протяжении многих месяцев. У меня эти дневнички сохранились.
– Вы не могли бы их нам дать на время? Мы обязательно вернем.
– Да, конечно.
– Я принесу, – поднялся Хуан. – Я знаю, где ты их держишь. Я отпрошусь с работы и позвоню твоему начальству. Мы сегодня останемся дома. Надо заняться приготовлениями.
Она что-то прошептала ему на испанском, и глаза ее впервые наполнились слезами. Он тихо ответил на том же языке, после чего вышел из комнаты.
– Когда я потеряла Лупу, мы с Хуаном еще не были знакомы. Они бы друг друга полюбили. Он и сейчас ее любит, потому что ее люблю я, и он тоже ее долго искал. Мы с ним оба захотим заказать поминальную службу, он сейчас об этом говорил. Можно будет… Можно мне будет ее забрать, чтобы отпеть и похоронить как полагается?
– Может быть, чуть позже, но я прослежу, чтобы вам ее отдали.
Она кивнула и тыльной стороной ладони утерла слезы.
– А другие девочки… те, которые вместе с ней, – у них остались родные?
– Это мы пока выясняем.
– Нам с Хуаном еще повезло. Если есть девочки, у которых никого нет, мы были бы рады помочь похоронить любую.
Когда они вышли из дома, Пибоди порылась в бездонных карманах своего пальто и выудила бумажный платок.
– Прости, – пробормотала она, промакивая глаза и сморкаясь. – Я держалась, пока она не спросила разрешения помочь похоронить других девочек.
Ева молчала, пока они не дошли до машины и не сели внутрь.
– В большинстве своем люди – дрянь. Это, наверное, закон больших чисел, особенно в нашей работе. А потом тебе попадаются такие люди, как эти. С ними случилась беда, страшная беда, но они все равно остаются людьми и переживают ее с достоинством.
Она протянула Пибоди дневники. Старомодные, подумала она. Небольшие книжечки в обложках, куда заносились записи карандашом или ручкой.
– Надо просмотреть это все. Может, она записала что-то важное, но сразу не придала значения.