– Я не описалась!
– Я знаю. Ты у меня такая большая девочка! Давай теперь беги в туалет, и будем одеваться.
Она заплела дочке волосы в косичку с голубым бантом – в тон к платью, накормила завтраком, отряхнула вафельные крошки и умыла, загрузила вещи в машину, завела и прогрела двигатель. Столько всего успела, а уже в половине восьмого они были в пути.
Ранний старт, отметила про себя Шелби. И решила, что это хорошее начало. Доброе предзнаменование.
В десять она сделала остановку возле придорожного кафе, сводила дочь в туалет, глотнула колы, подлила дочке воды в бутылку с соломинкой и отправила сообщение матери:
«Выехали рано. Машин не так много. Можем быть у вас к половине первого. Люблю!»
Когда Шелби снова выехала на трассу, через три машины сзади встроилась в поток серая машина. И настойчиво держала эту дистанцию. Шелби ничего не заметила.
Итак, молодая вдова направляется домой в своем подержанном мини-вэне. Пока что все ее действия очень разумны, нормальны и ничем не примечательны.
Но что-то она все-таки знает, подумал Прайвет. А что именно – он узнает.
Когда на горизонте показались горы – их большой зеленый массив, – сердце у Шелби зашлось так, что глаза защипало. Она думала, что знает, насколько соскучилась, насколько ей этого всего не хватало, но чувства оказались намного сильнее.
Здесь все было таким надежным, таким настоящим.
– Смотри, Кэлли! Смотри туда! Вон там наш дом. Вон Смокиз[1].
– Бабуля живет в Мокиз.
– СССмокиз, – с улыбкой поправила Шелби.
– СССмокиз. Бабуля с дедулей и прабабушка с прадедушкой, и еще дядя Клэй, и тетя Джилли, и дядя Форрест.
Девочка перечисляла родных и, к удивлению Шелби, никого не забыла, даже собак и кошек.
Может, подумала Шелби, не только ей одной всего этого недоставало.
К полудню она уже ехала по серпантину, среди густой зелени, впустив в окно бодрящий горный воздух. Запах сосен, рек и ручьев. Снега здесь не было. Зато цвели полевые цветы – маленькими звездочками, разноцветными крапинками, – а большие и маленькие дома вдоль дороги уже утопали в нарциссах – нежно-желтых, как свежее сливочное масло. Сушилось на веревках белье – чтобы с простынями запах гор входил в дом. Над головой, в синей вышине, кружили хищные птицы.
– Мама, хочу есть. Мама, Фифи проголодалась! Мы уже приехали? Мы уже приехали, мама?
– Почти приехали, солнышко.
– А мы можем прямо сейчас приехать?
– Почти. И вы с Фифи поедите у бабушки.
– Мы хотим печенья.
– Может быть, и печенье будет.
Шелби переехала ручей, который местные называли Ручьем Билли – по имени мальчика, который утонул здесь, еще когда ее отца не было на свете. Дальше пошла грунтовая дорога, ведущая к ущелью и к нескольким ветхим домикам и вагончикам, где в своих загонах лаяли собаки и стояли наготове заряженные охотничьи ружья.