Юридические формальности уладились с фантастической быстротой. «Оникс» приобрел законный статус, представительное помещение, офисное оборудование. Был спешно дополнен коллектив, отпечатаны бланки, приобретены автомобили. В кабинете дирекции с утра кипела работа, отдел информации готовил справки к заключению договоров. Полина ещё толком не поняла, какая сфера деятельности станет ведущей для «Оникса», а на счета фирмы уже поступали крупные суммы.
Ласточкины переехали в новую квартиру на Ленинском проспекете, арендованную фирмой. Здесь был выдержан стандартный уровень европейского комфорта, обстановка и бытовая техника блистали новизной.
Как-то вечером, ужиная в просторной, соединенной с гостиной кухне, только что доставленным шофером Андрея Дмитриевича «пайком», отец и дочь долго молчали. Набор дорогих деликатесов и самых доброкачественных напитков стал постоянным на их столе. Но к этому все ещё трудно было привыкнуть.
— Полюшка, у тебя крыша от такого темпа не поехала? Подобная операция называется «произвести ураганный огонь и занять позиции». Действуешь по приказу, который не обсуждается. — Андрей Дмитриевич открыл бутылку коньяка Remy Martin и налил в рюмки. — Выпей немного, согреешься.
— Меня и вправду трясет. Холод изнутри, словно льдышку проглотила, а она не тает. Но льдышку вместе с шампанским.
— Это мандраж. Уж очень все круто завертелось. Опять я кому-то пригодился. Опять автомобиль, спецзаказы, офис… Мне бы радоваться… А ощущение такое, что кого-то обманываю. Может, не по плечу мне такие дела? В бизнесе ведь, Полина, правила особенные, к ним ещё приноровиться надо.
— Ох, и не знаю, папка… Может, так и происходит: человек мечтает, мечтает о чем-то, заведомо далеком от реальности. И вдруг — бац! Извольте: карета подана, лакеи ждут, дворец, принц… Владейте, любезнейшая. А мечтательница испугалась, забилась в угол и просит: оставьте, как было, я ж, тетенька волшебница, пошутила.
— Хочешь сказать, что по поводу Глеба сомневаешься?
— Непонятно как-то… Все сдерживаю себя: проснись, Инка! Почти два месяца встречаемся, в ресторанах самых престижных несколько раз ужинали. Смотрит он на меня… ну, в общем, не совсем платонически. При этом отношения чисто дружеские. У меня такое впечатление, что он одинок и нуждается в человеке, с которым можно поделиться проблемами. Но довериться не может, вроде что-то скрывает.
— Х-м… Думается, этот молодой человек вообще не расположен к откровениям. Любезен, мягок на поверхности. А все важное прячет внутри, в железобетонном бункере.
— Значит, я отдушина бункера. Честь, конечно, большая, и всеже… Полина пожала плечами, смутилась. — Я ведь не просто «хороший парень».