Она демонстративно ускорила шаг.
— Постой! Мы ж знакомы! — Из машины выбежали и преградили ей путь двое мужчин в распахнутых дубленках, под которыми угадывалась атлетическая фигура.
Аня оглянулась: ресторан с дежурившими охранниками остался позади. В верхушках сосен шумел ветер. Пожалуй, не докричишься: шоссе, елки, сосны, ночь. Яркий неон на крыше оставшегося позади «Вестерна», безнадежно пустая автобусная остановка за чередой белых елок. Стало неприятно и зябко.
— Я вас не знаю, извините, — попыталась обойти мужчин Аня.
— Погоди… — Один из них, распахнув руки, преградил девушке путь. Мы ж тебе сегодня хлопали! Хотели презент сделать. Пушкарь запретил. Сказал: личные контакты только за пределами кабака. Вот мы и за пределами. — Парень гоготнул. — Полсотни устроит? Нас двое, я и Гена.
— С ума сошли? — Попыталась увернуться вспыхнувшая Аня. — Я позову охрану.
— Не выламывайся, киска. Дело не в деньгах. Генка накинет ещё пол куска. Мы ж понимаем — искусство — святое дело. — Парень сгреб Аню в охапку, дохнув ей в лицо перегаром.
— Пусти! — Взвизгнула она изо всех сил, ударив кавалера кулаком в каменную грудь. Рука заныла — все равно, что колотить в кирпичную стену.
— Ген, помоги загрузить телочку, пока она мне фейс не попортила.
— Меня зовут Боб, — представился он Ане, скручивая ей за спиной руки. — Мы всякие приемчики знаем. Хочешь ласки — обеспечим. Любишь «садо» — и здесь не обидим.
— Отпустите! — Жалобно взмолилась Аня.
И в этот же момент подоспела помощь. Все, как полагается в популярном кино: спаситель с мужественным лицом вырос рядом. В черных волосах блестел снег, глаза насмешливо щурились.
— Убери клешни, парень. Это моя подружка, — сказал спаситель совсем спокойно, не вынимая рук из карманов куртки.
Боб послушался и промычал:
— А чего сразу не сказал? Ходит здесь козочка одинокая, кого-то поджидает. Можно понять — сама напрашивается. А потом такой кипеш устраиваете. Только голову людям морочите! — Хлопнув дверцами автомобиля, приставалы скрылись.
— Как в сказке. — Аня, не отрываясь, смотрела на своего спасителя, и не могла представить никого красивее, лучше, желанней. Так бы стоять и смотреть, ощущая себя самой счастливой женщиной на земле.
— Пошли скорей греться. У тебя нос как морковка. «Ко-зоч-ка»! нараспев повторил Ларсик. — Неплохо.
Аня пошла за ним, ничему уже не удивляясь. У обочины оказалась обалденная спортивная машина космических форм. Они плюхнулись на низкие сидения.
— Ножки протягивай, не бойся. Только пристегнись. Это «Порше». Идиотская тачка — может летать, но у нас нет таких дорог. А по здешним колдобинам ей трудно — не та порода.