Она улыбнулась. Меланхолия в ее глазах исчезла. Они сияли чистым безудержным весельем. Эти глаза, они принадлежали кому-то другому, кому-то беспощадному и жестокому, и хищному. Кто-то, кто жил ради шанса отнять жизнь другого существа и упивался этим.
Сентинель покатился прямо на нее.
Она нанесла удар. Ее меч сверкал таким белым, так ярко, что глаза слепило.
Машина продолжила катиться. Софи испарилась. О нет, он должно быть, ее переехал…
Страж развалился. Бронированные рамы разъехались друг от друга, разрезанные на куски, по краям разрезы были идеально ровные. Синий шар помутнел и рассыпался вниз рыхлой кучкой синего порошка, открывая Софи нашим глазам. Она усмехалась остаткам машины, и выражение ее лица вызвало у меня холодную дрожь в позвоночнике. Софи это понравилось. Она наслаждалась каждым моментом.
Джордж, кого ты притащил в мою гостиницу…
Софи спрятала меч в ножны.
— Как я и говорил, мы возместим все убытки… — начал Джордж.
— Дипломатии на сегодня достаточно, — оборвала его Ханум, ее голос полоснул воздух, будто удар хлыста. Она развернулась и направилась вон из комнаты, отрокары последовали за ней по пятам.
* * *
Я следила за тем, как вампиры покидают большой зал. Торговцы потянулись следом за ними. Кто-то потянул меня за балахон, и я повернулась. Передо мной стоял Куки, его огромные голубые глаза были полны печали. Кончики рысьих ушей поникли. Он выглядел таким несчастным, что я едва сдержалась, чтобы не погладить его по пушистой голове.
— Госпожа Хранительница? — пропищал он тоненьким голоском.
— Да. — Какой же он пушистый.
— Вы не нашли изумруд, не так ли?
— Еще нет.
Его уши поникли еще больше. Он был невероятно очарователен.
— О.
— У тебя проблемы с Нуан Сее? — спросила я.
— Это очень дорогой изумруд. Я в ответе за него перед моей семьей.
Поскольку отрокары взяли свой мяч, без сомнений, сделанный из черепов и завернутый в шкуру их врагов, и отправились в гневе к себе в покои, мирные переговоры фактически застопорились. Это означало, что вторая половина моего дня освободилась.
— Знаешь что, я поищу его сегодня.
Куки просиял.
— Спасибо вам!
Он вприпрыжку догнал делегацию Торговцев и вышел вместе с ними.
Нуан Сее задержался в бальном зале и подошел ко мне.
— Что хотел Нуан Куки?
Я вскинула бровь.
— Это только между мной и Куки.
— Хм. — Нуан Сее посмотрел на удаляющуюся фигуру седьмого сына своего троюродного брата.
— Тяжелый день? — поинтересовалась я.
— Я не возлагаю больших надежд на эти переговоры, — ответил он.
— Это всего лишь второй день.
Нуан Сее посмотрел на меня.
— Торговля — это старейшая и самая благородная профессия в галактике, а заключения сделок является ее валютой. Это обряд, древний, как сам космос и основы математики. Что-то всегда равно чему-то еще, и всегда можно совершить обмен. Если вы чего-то желаете, то можете от чего-то отказаться, чтобы получить желаемый результат. Жизнь — это торговля; мы обмениваем труд на его результат, обмениваем часы обучения на знания, обмениваем желания на удовольствие, а иногда и на богатство, безопасность или потомство. Я совершил тысячи сделок. Но я не могу вести дела с этими людьми. У меня нет того, что они хотят. Я предлагаю им мир, но они не хотят его. Они жаждут только войны.