Его глаза расширились, на лице отразилась усталость, словно он не понимал, как произошло, что жизнь, о которой он рассказывал, давно рассыпалась на мелкие кусочки.
– День, когда родился Макс, стал самым счастливым днем в моей жизни. Как только я взял сына на руки, сразу понял, что люблю его. Когда вам говорят об этом другие, вы не верите, пока сами не испытаете этот восторг. Этот крохотный человечек был безупречен. Целых три недели мы были идеальной маленькой семьей. Я купал его, менял подгузники, кормил и просто сидел рядом и вдыхал его запах, глядя, как он спит. Еще никогда прежде я не был столь одержим другим человеком. Никогда не держал на руках нечто более драгоценное.
Его лицо должно было светиться от воспоминаний. Он должен был источать счастье, вспоминая самые светлые мгновения своей жизни. Но он мрачнел с каждой минутой, его голос срывался, и Лили, затаив дыхание, приготовилась к самому худшему.
– Однажды, когда ему было всего три недели от роду, мы проснулись от яркого солнечного света, льющегося в окно спальни, и сразу поняли, что случилась беда. Он не проснулся, как обычно, рано, чтобы потребовать еду. А когда я подошел к его кроватке…
Не нужно было ничего объяснять. На мгновение Лили пожалела, что он вообще коснулся этой болезненной темы. Но он не стал ничего скрывать, и ему не нужна была жалость. Его сердце было разбито вдребезги, и эту ужасную боль он пронес через всю жизнь. Лили не могла разделить с ним эту боль, но искренне желала помочь хотя бы немного смягчить ее. Она готова на что угодно, лишь бы маска отчаяния спала с его лица.
– Он был мертв. Уже окоченел. Я схватил его на руки, принялся звать Клэр. Не отпускал его, пока не приехала скорая, но они уже ничем не могли помочь. И я ничем уже не мог ему помочь. Тогда мне все постоянно об этом говорили. Много дней и недель после того дня. А потом начали забывать. А возможно, думали, что я начал забывать. Но я ничего не забыл, Лили.
Ник поднял голову и впервые с начала разговора прямо посмотрел ей в глаза. И в этом взгляде Лили прочла твердую решимость.
– Я никогда не смогу забыть. И когда вижу Рози…
Теперь стало ясно, почему он отворачивался от малышки, старался не приближаться к ней. Лили вспомнила потрясенное лицо Ника, когда ему пришлось взять Рози на руки. Видя ее, как и любого другого младенца, он испытывал невыносимую боль. Конечно, в его будущем не найдется места для семьи, для детей. Теперь она поняла, почему он так боролся с притяжением, возникшим между ними. Старался защититься от новых страданий. Но ей не стало легче от того, что теперь она знала, почему между ними невозможны серьезные отношения. Понимание причиняло боль.