Эвелин поджала губы.
– Может, ты хотя бы попросишь, чтобы начинали?
Удерживая Фрэнки за руку, Харрисон подошел к команде, которая должна была запустить фейерверк. Через несколько минут Фрэнки стояла в кольце его рук, а в небе начали вспыхивать красные, синие и белые огни. Она прижалась к Харрисону. Этот фейерверк словно открывал новую страницу в их жизни. Харрисон опустил голову и сказал ей на ухо:
– Бывали фейерверки и получше.
Фейерверк продолжался почти двадцать минут. Гранты не поскупились, устраивая вечеринку, отмечающую окончание лета. Фрэнки обвела взглядом гостей и замерла, встретившись с большими голубыми глазами, в которых застыла боль.
Сесили.
В ее животе образовался тугой узел. Неужели она только что совершила глупость? Или была чересчур наивна? Это не ее мир. Вот Сесили…
Когда почти все гости разъехались – остались всего несколько человек, продолжающих веселиться с Кобурном, – Харрисон взял Фрэнки за руку и повел к дому.
Огромный дом показался ей необыкновенно тихим. Они поднялись по лестнице к гостевым спальням, но Харрисон не остановился там. Он провел ее на третий этаж, где находилась его комната.
– Люди начнут чесать языками, – тихо заметила Фрэнки.
Харрисон повернул ручку и открыл дверь.
– Пусть чешут.
В огромной комнате ей в глаза бросились камин и гигантская кровать. Харрисон обхватил ее сзади и прижался губами к основанию шеи, отчего по спине Фрэнки побежали мурашки. Она откинулась назад, отдаваясь во власть его горячих губ и вызванного ими шторма эмоций. Кажется, она влюбилась. Но можно ли доверить Харрисону свое сердце?
Рокки радовался, вернувшись в привычную обстановку. Он лениво плавал кругами, хвастаясь своими ярко-оранжевыми чешуйками.
Фрэнки была счастлива, что снова работает у Кобурна. Правда, ей не хватало эмоций, которые вызывала работа с Харрисоном, но это компенсировалось встречами с ним за пределами офиса.
Она убедилась, что у него интересный характер. Это проявлялось во всем, включая спальню, где он показал ей, насколько страстными и многогранными могут быть отношения мужчины и женщины.
Щеки Фрэнки покраснели. Именно в спальне ей больше всего нравилось с ним быть: в постели Харрисон был ненасытен. Кроме того, именно в постели он выражал все те чувства, о которых был не способен говорить.
Благодаря Харрисону Фрэнки начала чувствовать себя неординарной женщиной, а не одной из многих, как когда-то. И хотя у нее не было уверенности в том, что он не разобьет ей сердце, она получала удовольствие от каждой проведенной вместе минуты.
Рокки сделал еще один ленивый круг, выпятив на нее свои глаза-бусинки.