На одном из них сидел военной выправки джентльмен со свирепо торчащими усами и пожелтевшей кожей, который принялся рассматривать вновь вошедшего с любопытством досужего путешественника, разглядывающего надоедливое насекомое. Сейчас ему явно недоставало если не револьвера, то, как минимум, мухобойки. Пуаро посмотрел на него соответствующе. «Иные англичане бывают столь неприятны и смешны, что их стоило бы убирать со света еще при рождении, чтобы не мучились», — подумал про себя Пуаро.
Прервав затянувшееся разглядывание, джентльмен — воин подцепил со стола «Тайме» и, развернув стул так, чтобы не видеть Пуаро, уткнулся в газету. Пуаро же взял «Панч», перелистал его, но остроумных шуток так и не обнаружил.
Появился тот же парень. — Полковник Эрроубамби! — воскликнул он и увел военного.
Пуаро продолжал гадать, может ли в природе существовать такая фамилия, но тут входная дверь с шумом распахнулась и на пороге появился молодой человек лет тридцати.
Пока он стоял у окна, нервно разглядывая обложки журналов, Пуаро успел бросить на него пару оценивающих взглядов. Малоприятный, даже опасный тип, не исключено — преступных наклонностей. Во всяком случае на убийцу он походил больше, чем многие из настоящих убийц, с которыми ему приходилось иметь дело.
Перед глазами снова возник тот же парень. М-р Пи — ро! — возвестил он.
Быстро смекнув, что это о нем, Пуаро поднялся и паренек повел его за угол в конец комнаты — там располагался лифт, на котором они поднялись на второй этаж. По коридору они прошли в маленькую прихожую непосредственно перед кабинетом врача.
Под звук журчащей воды, перемежаемый довольным урчанием доктора Морли, Эркюль Пуаро ступил в камеру пыток.
* * *
В жизни величайших людей всегда найдутся унижающие их моменты. Не зря, видимо, говорится, что человек может быть героем для кого угодно, но только не для слуг. К этому вполне можно добавить, что и в своих собственных глазах человек перестает быть героем, едва он оказывается в зубоврачебном кресле.
Со всей отчетливой болезненностью очень хорошо сейчас понимал это и Эркюль Пуаро. Он во многом был выше других! Однако этого превосходства сейчас он не ощущал вовсе. И самомнение, и самообладание — все утекло как вода сквозь пальцы.
Морли же тем временем покончил со своими приготовлениями.
— А не очень — то сегодня летняя погодка! — профессионально бодрым голосом проговорил он, медленно и осторожно подводя Пуаро к креслу.
Тот глубоко вздохнул, уселся и постарался расслабиться.
— Так, отлично, — с отвратительной бодростью промолвил доктор. — Вам удобно? Вы уверены?