– Не скажешь, где он? – спросила она.
Я посмотрел на телефонную трубку, скользнул взглядом по тянувшемуся к розетке кабелю. Все в порядке.
– А почему ты меня спрашиваешь?
– Потому что никто мне не говорит. – Голос ее дрожал. – Где он?
– Не знаю. – Я не узнал своего голоса. Она замолчала.
Трубка сделалась холодной, как ледяной столб. Затем в ледяной столб превратилось все вокруг меня. Совсем как в фантастике Дж.Г Балларда.
– Я в самом деле не знаю. Пропал куда-то и ничего не сказал.
На том конце провода послышался смех:
– У него бы на это ума не хватило. Он ведь только горланить горазд и ни на что другое не способен.
Насчет ума она была права. Метко подмечено.
Но говорить, где он находится, было нельзя. Узнает, что это я ей рассказал, – начнет названивать. А мне этот пустой треп ни к чему. В садике за домом я вырыл яму и все в ней похоронил. Выкопать обратно уже ничего не могу. Ни для кого.
– Извини... – проговорил я.
– Ты, наверное, меня терпеть не можешь? – вдруг спросила она.
Я не знал, что ответить. Она с самого начала меня совсем не впечатляла.
– Извини, – повторил я. – Я сейчас спагетти готовлю...
– Что-что?
– Спагетти готовлю.
Я налил в кастрюлю воображаемую воду, чиркнул воображаемой спичкой.
– И что?
Я аккуратно опустил в кипяток воображаемые спагетти, добавил воображаемой соли, поставил на пятнадцать минут воображаемый таймер.
– Не могу отойти от плиты. Боюсь, они к кастрюле пристанут.
Она молчала.
– Их без присмотра и на минуту не оставишь.
Трубка в моей руке опять заскользила к точке замерзания.
– Может, потом перезвонишь? – торопливо добавил я.
– Значит, у тебя сейчас самый ответственный момент?
– Да вроде того.
– Один есть будешь?
– Ага.
Она вздохнула:
– Но мне правда тяжело.
– Извини, что помочь не могу.
– А тут еще деньги...
– Хм-м...
– Я хочу, чтобы он их вернул.
– Извини.
– Значит, спагетти?
– Угу.
Она обессиленно рассмеялась:
– До свидания.
– Пока, – сказал я.
Разговор кончился, лужица света на полу сдвинулась на несколько сантиметров.
Я снова улегся прямо на нее и поднял глаза к потолку.
Грустно думать о пачке спагетти, которая кончилась, не исполнив своего предназначения – вариться вечно.
Сейчас я жалею, что ничего не сказал той девице. Может, и надо было. В конце концов, этот ее парень был так себе. Воображал себя художником, малевал дрянные абстрактные картинки. Никчемный пустомеля. И потом, вдруг она и правда хотела деньги обратно получить?
Что с ней теперь?
Может, ее поглотила тень от половины пятого?
Дурум семолина.
Золотистая мука, которую получают из зерна, растущего на равнинах Италии.