Я часами брожу по парку, разглядывая под лучом фонаря каждый мостик, трубу, дерево и насыпь из камней. Это самый ужасный день в моей жизни, и в полночь, когда он заканчивается, я сажусь на скамейку и не могу сдержать слез.
C помощью виски и таблетки я засыпаю на диване и просыпаюсь через три часа весь в поту. Я уже не сплю, а кошмар продолжается. Чтобы убить время, я принимаю душ и иду посмотреть, как там мать. Она приняла кучу таблеток и теперь, похоже, пребывает в коме. На рассвете мы с Напарником возвращаемся в парк. Больше нам идти просто некуда. Что мне еще делать? Сидеть у телефона? Он у меня в кармане и в три минуты восьмого подает сигнал. Это Линн Колфакс интересуется, как у меня дела. Я говорю, что нахожусь в парке и продолжаю поиски. Он сообщает, что к ним поступили кое-какие сигналы, но все оказались пустышками. Какие-то психи просто хотели срубить денег по-легкому. Он спрашивает, видел ли я воскресную утреннюю газету. Видел. На первой полосе.
Напарник приносит кексы и кофе, и мы завтракаем на столике для пикника возле пруда, на котором зимой катаются на коньках.
— Ты думал насчет Линка? — спрашивает Напарник.
— Да, но вряд ли.
— Почему нет?
— Не его стиль.
— Да, похоже, ты прав.
Мы снова погружаемся в привычное молчание, что я всегда особенно ценил в наших отношениях. Хотя сегодня собеседник мне бы не помешал. Покончив с едой, мы снова разделяемся. Я опять прохожу по уже знакомым дорожкам и тропинкам, заглядываю под мостики, обхожу бухточки. Около одиннадцати звоню Джудит, но ее сотовый берет мать. Джудит спит, и никто не объявлялся. Полиция сняла ограждение вокруг Дебаркадера, и там теперь все, как обычно. Кругом снова полно людей, уже явно выкинувших вчерашний кошмар из головы. Я наблюдаю за мальчишками, запускающими гоночные катера. Стою на том самом месте, откуда вчера видел Старчера в последний раз. На сердце наваливается такая тяжесть, что я вынужден уйти.
Судя по тому, как я живу, Старчер, похоже, так и останется моим единственным ребенком. Его появление явилось неожиданностью, он был зачат случайно, в разгар безжалостной войны между родителями, но превратился в чудесного мальчишку. Отцом я оказался неважным, правда, меня изгнали из его жизни. Я даже представить себе не мог, что способен так переживать. Хотя какой родитель задумывается о том, что его ребенка могут похитить?
Я нахожусь в парке уже много часов и вздрагиваю, когда звонит телефон. Но это просто знакомый — он интересуется, не может ли чем-нибудь помочь. Днем я присаживаюсь на скамейку возле беговой дорожки. Откуда-то возникает детектив Лэнди Риардон и садится рядом. Он в костюме и плаще свободного покроя.