Хочу туда, назад.
Не понятно почему, внезапно, во мне вспыхнула тихая истерика. Все нервные клетки ходили с плакатами «Положите нас туда, откуда взяли!», «Согласны на десять ночей в чате вместо одной ночи в Академии», «Готовы каждое утро любоваться на ту самую фотографию с минимальными последствиями! Легкий нервный тик, еженощные кошмары максимум! Торг уместен!»
Я слегка осадила их, похрустев в кармане валерьянкой и тонко намекая на смирительные рубашки более сильных успокоительных.
Обреченно вернулась в реальность и сосредоточилась на Драгаре. Помощник прямо-таки горел энтузиазмом, во всех смыслах слова. Между его пальцами даже искры проскальзывали. Я решила, что огневая поддержка нам не помешает, и махнула парню рукой. А что по этому поводу подумает Вархар, пусть оставит при себе.
Плавки с мечом не самый весомый аргумент!
* * *
Я очень надеялась лично поучаствовать в переговорах. Хотя бы увидеть — как они проходят в Академии войны и мира. Чтобы знать, на будущее.
По-человечески тут не делалось ничего.
Занятия напоминали работу на крокодильей ферме. Никогда не знаешь, какие неприятности или опасности тебя поджидают. И откуда щелкнут челюсти.
Обед в обществе Драгара и Вархара напоминал экскурсию в пещеру к неандертальцам.
Лечение напоминало казнь на электрическом стуле. С той лишь разницей, что ты оставался жив и способен пройти еще несколько таких же казней. Для профилактики.
Что же напоминают переговоры?
Но мы с Драгаром ворвались в кабинет проректора к шапочному разбору. Радовало одно — Вархар успел одеться. И хотя футболка мало что изменила, брюки и ботинки придали нижней половине его тела вполне цивилизованный вид.
Леплеры, еще бледнее прежнего, даром, что Мастгури ушел и его помощники с электроукалыванием тоже, выстроились у стенки по стойке смирно.
Вархар высился над ними, как Циклоп над греками.
И обернулся с таким лицом, что я снова нащупала в кармане валерьянку.
Для полноты картины проректору не хватало только человеческой ляжки в зубах, стакана крови в руке и костей вместо сережек.
— О-ольга! — улыбка Вархара стала шире, а мне стало еще страшнее. — А мы тут уже мило поговорили и все решили, верно ж?
Он по-дирижерски взмахнул руками, словно показывал — кто это мы. Леплеры с трудом уклонились от карающей десницы проректора — его пальцы мелькнули в миллиметрах от их глаз. Отступить назад или отшатнуться студенты не могли — им, как и мне, очень мешала стена. Они ушли бы и в стену, но благоразумно нагнулись вбок.
И моя тоска по старому миру снова полезла изо всех щелей. Кажется, мой организм использовал ее как противоядие к академическим будням. Или шок от последних событий спровоцировал длинные приступы ностальгического бреда.