— Бедный мой хозяин!— воскликнул горестно Кадди. — Значит, мне и поговорить с ним нельзя?
— Ни за что, — ответила Дженни, — ты не обязан его узнавать, и я бы не сказала тебе, кто он такой, если бы не боялась, что при утреннем свете ты его, может быть, и узнаешь.
— Ну, раз так, — сказал Кадди, тяжко вздыхая,— раз так, я лучше пораньше уйду на пахоту; если мне с ним нельзя и поговорить, так лучше уж не быть дома.
— Правильно, дорогой! — ответила Дженни. — Нет никого умнее тебя, если ты чуточку посоветуешься со мной; только никогда не делай ничего важного по своему разумению.
— Кажется, и впрямь так, — пробормотал Кадди. — У меня всегда была какая-нибудь старуха, или хозяйка, или еще какая другая женщина, которые заставляли меня делать по-своему, а не по-моему, — продолжал он, раздеваясь и укладываясь в постель. — Сначала то была матушка, потом леди Маргарет, не позволявшая мне иметь в голове свои мысли, и они ссорились между собою, и толкали меня сразу на две дороги, и каждая тянула к себе, точно Панч и дьявол, что дерутся за булочника на ярмарке; а теперь я женат,— продолжал он бормотать, заворачиваясь в одеяло, — и моя жена, сдается, совсем уж ведет меня за собой на поводу.
— А разве я не лучше тебя веду, чем все остальные? — сказала Дженни, которая, заняв место рядом с супругом и погасив свечу, закончила на этом беседу.
Оставив эту чету в объятиях сна, сообщим читателю, что на следующий день рано утром к Фери-ноу в сопровождении слуг подъехали две амазонки, в которых Дженни, к величайшему своему ужасу, тотчас узнала мисс Белленден и леди Эмили Гамильтон, сестру лорда Эвендела.
— Не сбегать ли мне наверх, чтобы немного прибрать? — сказала Дженни, испуганная этим неожиданным приездом обеих молодых леди.
— Дайте нам ключ от входной двери, и больше ничего нам не нужно: Гьюдьил откроет окна в малой гостиной.
— Малая гостиная на запоре, а замок как на грех испортился, — ответила Дженни, сообразив, что эта комната находится рядом со спальней, в которой она поместила вчерашнего гостя.
— Тогда он откроет окна в красной гостиной,— сказала мисс Белленден и направила лошадь к дому, однако не той дорогой, которой Дженни провела Мортона.
«Все пропало, — подумала Дженни, — если мне не удастся выпустить его с черного хода».
И она стала подниматься по склону холма, волнуясь и ломая голову, как бы выпутаться из неприятного положения.
«Уж лучше было сразу сказать, что я пустила туда на ночлег приезжего путешественника, — продолжала она размышлять по дороге. — Но тогда они позвали бы его к завтраку. Господи, спаси и помилуй нас! Что же мне делать? А вон и Гьюдьил разгуливает в саду! — воскликнула она про себя, приближаясь к калитке.— И я не посмею войти с черного хода, пока он отсюда не уберется. О господи! Что теперь с нами станется!»