Зато машины были загляденье: пять чёрных «Лендкрузеров» в комплектации «всё включено», да два русских армейских грузовика «Урал 6х6», с будками. В одной будке помешалась походная кухня и запасы провизии, во второй – баня и палатки.
Затолкав рюкзаки в «Лендкрузеры», импровизированная геологическая партия отправилась «смотреть». В двух километрах за аэропортом начиналось нефтяное поле, тут и там утыканное останками скважин и насосов-качалок. Несмотря на проплешины разлитой нефти, между скважин весело рос бурьян. Удивительно, некоторые насосы ещё работали, периодически склоняя к скважинам изъеденные ржавчиной головы. В трёхстах метрах от дороги темнели руины промышленного здания, с просевшей крышей и обвалившейся кирпичной трубой.
— Вик, вы мне обещали «Пикник на Луне», а эти местa выглядят как «И целого мира мало», — сказала я, — Помните, приключения Джеймса Бонда в Баку?
— Месторождение – почти такое же старое, как в Азербайджане, — пояснил Вик, — разработку начали ещё до Революции. Сейчас осталось четыре десятка скважин, каждая даёт в день по паре баррелей. В Америке, это называется «стриппер».
— А что за фабрика у дороги? — спросила сидевшая на переднем сиденье девочка-петрофизик из моей рабочей группы.
— Не фабрика, Катенька, а теплоцентраль. Нефть в Янтарном тяжёлая и очень вязкая, зато и глубины небольшие. В семидесятые придумали закачивать под землю пар, чтобы разжижать нефть.
— Я читала, изобретение канадское, — сказала Катя, — Гравитационный дренаж паром, технология SAGD.
— В семидесятые, русские и канадцы редко общались, но воровали технологии друг у друга – только шум стоял. Кто у кого идею SAGD свистнул – науке неизвестно. Сейчас закачка пара на Янтарном стала нерентабельной, и теплоцентраль забросили.
Наша автоколонна втянулась в город, точнее населённый пункт. Со стороны нефтяного поля, населённым он был весьма условно: на улицу слепо глядели выбитые окна панельных пятиэтажек. Навстречу попался мотоцикл с коляской, будто в кино о Второй Мировой. Коляска нагружена дровами, и с привязанной сверху оконной рамой без стёкол. Вик указал на когда-то белое здание, с циферками «1956» на псевдо-классическом фронтоне и заколоченными окнами, — Клуб шахтёров. Временно закрыт на ремонт. Как в девяносто четвёртом закрыли, так всё и ремонтируют. Временно.
— Вы сказали: шахтёров?
— Угольщиков. Пятьдесят ка-эм к югу – шахты. Уголь знатный: кардифф. Когда-то добывали для военных кораблей. Сейчас месторождение выработано почти в ноль, но на местные нужды – кое-как хватает.
Ближе к центру, городок стал более цивилизованным. В окнах пятиэтажек заблестели стёкла и изредка – фанера, у подъездов – ржавые и битые, но явно ещё живые японские легковушки. Промелькнула продуктовая лавка, около неё чего-то ждали несколько женщин и мужчина с велосипедом.