Смуров оказался прав. На этот раз его рука, коснувшись трусиков, не встретила никакого противодействия. Он стал гладить ее там, Катя закусила губу. По ее лицу прокатывались волны блаженства.
Он понял, что может беспрепятственно ее раздеть. Катя не помогала ему, если не считать, что она покорно подставляла ту или иную часть тела, которую он лишал одежды. Наконец она оказалась голой, от смущения она скрестила руки на груди. Он улыбнулся и вернул их на место. Катя выжидающе смотрела на него, и он догадался, что она хочет, чтобы обнажился бы и он.
Он сделал это с такой скоростью, что будь он солдатом, его бы похвалил старшина. Катя не отрывала взгляда от его стоящего колом члена. Он тоже скосил на него глаза: пенис слегка подрагивал розовой головкой. Смуров на секунду представил, как такая картина должна сильно возбуждать женщину.
Они долго, уже не стесняясь, ласкали друг друга на диване. Он почувствовал ее желание соития. Можно было бы это сделать и здесь, но ему всегда нравилось, когда это происходит в максимальной комфортной обстановке. Он и кровать подобрал с этой целью — мягкую и широкую.
Смуров взял Катю за руку и повел в спальню. Она легка на кровать и нетерпеливо посмотрела на него. Он вошел в нее и ощутил, как вздрогнуло все ее тело. Смуров углубился в ее лоно, и она издала первый крик. Еще слабый, но предвещающий гораздо более сильную реакцию.
Катя была одновременно покорна и страстна, и это не совсем совмещающие качества неимоверно возбуждали Смурова. Она скрестили ноги на его шее, и ему стало еще удобней овладевать ей. Эта опытность нравилась Смурову, придавала дополнительные силы.
Внезапно Катя громко закричала и содрогнулась в конвульсиях. Они кончили почти одновременно, что случалось со Смуровым нечасто. Утомленный, он лег рядом с ней.
Катя уже пришла в себя и нежно смотрела на своего партнера.
— Тебе было хорошо? — задал он риторический вопрос. То, что ей было хорошо, понятно было и без слов.
— Очень. С тех пор, как убежал муж, у меня не было никого. Это так мучительно.
— Представляю. Но почему?
— Не знаю. Никто не предлагал.
— Ты же красивая женщина.
— Может быть, — с сомнением произнесла она. — Я никогда такой себя не считала.
— Поверь мне, это так.
— Я верю, — слабо улыбнулась Катя. — Но у меня психология некрасивой женщины.
Пожалуй, тут она права, мысленно согласился Смуров.
— Тебе ее надо изменить.
— Не получится. Я не умею меняться. Ты у меня второй мужчина.
— Так мало у тебя их было? — удивился Смуров.
— Только муж. А знаете, после нашей встречи я вдруг подумала, что больше у меня не будет никого. После чего полчаса рыдала.