Религиозная традиция Месопотамии, совсем не похожая на египетскую, впоследствии очень смущала и греческих языческих писателей, и раннехристианских авторов. Дело в том, что в Месопотамии появилась идея так называемого священного брака – иерогамия. В чем был его смысл? Главной ритуальной моделью Месопотамии был миф о Инанне и Думузи. Инанна, ин нана, на шумерском языке «царица неба», божественное существо – дочь, как ее называли, и одновременно супруга – явно женская энергия высшего небесного Бога. Итак, Инанна вступает в брак с земным человеком Думузи, и в результате Думузи не умирает полностью, он часть времени проводит в подземном мире, а часть – в мире богов. То есть смерть уже всецело не владеет человеком, она разрушена.
Думузи – муж Инанны, а поскольку муж и жена становятся одной плотью и передают друг другу свои качества (помните библейское «и будут двое одна плоть», замечательные слова, которые помогают нам жить в браке, несмотря на все его трудности), Думузи получает божественные качества. Эта логика приводит к тому, что в Месопотамии царь каждого города ежегодно в новогодний праздник (а новолетие – это праздник возобновления бытия: к концу года бытие как бы кончается, а в новолетие возобновляется вновь) вступает в священный брак с верховной жрицей Инанны, которая символизирует саму богиню. Не надо думать, что в этом браке был какой-то закамуфлированный сексуальный план; царь имел гарем, и для него не представляло особого интереса раз в год соединиться еще с одной женщиной. Это было чисто религиозное действо, человеческая и божественная природы соединялись в браке. И царь как человек, соединяясь в браке со жрицей богини, тем самым соединял с божеством весь народ, весь свой город. Он был посредником между миром богов и миром людей – но иным образом, нежели в Египте.
Обе эти формы, достаточно своеобразные, сохранялись на протяжении многих веков. Однако где-то на грани третьего и второго тысячелетий египетская и месопотамская ритуальные культуры переживают глубочайший кризис: происходит нечто подобное современным революциям.
Революция в Египте дошла до нас в известном тексте «Речения Ипуэра» – он переведен на русский язык академиком М. А. Коростовцевым, и те, кто хочет, могут его прочесть; хотя переводчик кое-где увлекся красотами стиля и передал текст не очень точно, но в целом перевод хорош. Ужасная гражданская революция, страшная катастрофа, которую пережил Египет, прекрасно известна историкам, она читается и в памятниках. Примерно 300 лет длилась эпоха безвременья (300 лет – мы с вами еще можем быть оптимистами): были уничтожены царские гробницы, сожжены мумии царей, разграблены и уничтожены храмы. Жрец Ипуэр, очевидец этих событий, восклицает: «Тайны страны умерших (это те самые тексты, которые писались в заупокойных камерах) раскрыты. Те, кто обладали властью, стали ничем. Те, кто были ничем, те стали обладать всем. Жизнь повернулась, подобно гончарному кругу». Здесь академик М. А. Коростовцев перевел не очень точно, и этот перевод вошел в школьные учебники: «Жизнь перевернулась, подобно гончарному кругу»; гончарный круг, как известно, не переворачивается, а поворачивается. Итак, жизнь повернулась полностью, но потом произошла стабилизация.