Дальше всё слилось в нескончаемый бег через город, потом лес, по снегу, уже лежавшему здесь, на севере, не останавливаясь и не давая себе времени отдохнуть А потом вдруг в какой-то момент я поняла: всё. Внутри что-то оборвалось, перед глазами мелькнуло окровавленное, застывшее лицо отца, а по сердцу словно зазубренным ножом резанули. Я легла, зажмурившись и положив голову на передние лапы, и завыла от боли и отчаяния, а ещё от того, что совершенно ничем не могла помочь. Если бы осталась, погибла точно так же я ведь не умела драться, мне вообще всего пятнадцать, я только перешла в десятый класс!.. И хотя хотелось свернуться калачиком под ближайшим кустом и замереть, позволив зиме пробраться потихоньку под густой песцовый мех тут уже в ноябре было холодно и снежно, - я заставила себя бежать, стиснув зубы, без остановки. Переставлять лапы, двигаться вперёд безлюдными тропинками, в обход деревень, питаясь мелким зверьём, когда совсем сильно есть хотелось Я запретила себе думать о прошлом, и постепенно оно стёрлось в памяти, там не осталось ничего, кроме усталости, боли в лапах и тоски, я почти забыла себя, позволив звериной части сознания взять верх. Пока не оказалась на улицах большого города, в каком-то дворе, где меня и нашли.
Глава 3.
Я проснулась от собственного плача, тихого и какого-то безнадёжного. Память вернулась разом и одарила меня полным набором картинок, болезненно-сладких, пронзительных, острых, ничуть не потускневших за четырнадцать лет. Может, потому, что они спали? И для них не было этих месяцев, проведённых в мучительных переживаниях о том, что я потеряла? Зато теперь Свернувшись клубочком, я зажмурилась и сильно, до крови прикусила губу, сдерживая вой, рвавшийся из груди. Там образовался провал, пропасть, наполненная жидким огнём, жёгшим изнутри и не дававшем сосредоточиться ни на чём. В памяти мелькали обрывки видений прошлого: папа, мама, старший брат, наши семейные посиделки Теперь их не было, они все остались там, в доме, четырнадцать лет назад. Потому что пытались выгадать для меня драгоценные минуты, задержать двух вампиров, дать мне время убежать из дома как можно дальше. Чтобы я выжила. И у меня получилось Но, господи, какой ценой!
Не знаю, сколько пролежала, умирая от тоски и боли, снова переживая ту кошмарную осеннюю ночь. Сон ушёл окончательно, мышцы ломило от напряжения, а глаза немилосердно щипало от слёз. Надо бы умыться Судорожно всхлипнув последний раз, я оторвала тяжёлую голову от подушки и нащупала на тумбочке трубку, посмотрела время: шесть утра, за окном, естественно, ещё темно, однако вряд ли усну в ближайшие пару часов. Кое-как соскребла себя с кровати и прошлёпала на кухню, отыскав в шкафу початую бутылку коньяка хороший напиток, ему время только на пользу идёт. Я сварила себе кофе, налила туда рюмочку и устроилась в гостиной на подоконнике, в любимой позе, подтянув колени к подбородку и завернувшись до самого носа в шерстяной плед. Всё-таки, умно поступила, уехав сегодня к себе сейчас я никого не хотела видеть, переживая шок и горе в одиночестве, и сочувствующих моя израненная душа вовсе не желала. Ни Женьки, ни Рэма.