— Исключительно благодаря сотрудничеству с вами, товарищ генерал-полковник, — ответил журналист и ловким движением поставил на стол плоскую бутылку зеленого матового стекла.
— Реми Мартин! — уважительно произнес генерал. — Растешь, я вижу, растешь стремительно!
В прежние времена генералу случалось выпивать с Бобровским. Под рюмочку хорошего коньячка решались любые вопросы. Пили они армянский и дагестанский, позже — «наполеон» польского разлива. А нынче — пожалуйста, французский.
Генерал не стал откладывать дегустацию и выставил на стол две дежурные рюмки.
— Давай, Ванюша. За твой успех.
— За наш, — многозначительно поправил Бобровский.
— Значит, заместителем генерального стал? Как это ты вовремя подгадал. Как раз к предвыборной кампании.
— В жизни, товарищ генерал, самое главное — это в нужный момент оказаться в нужном месте.
— Что же, место твое очень даже нужное. Хорошо, что старых друзей не забываешь. Как говорится, будем действовать согласованно. Правильно я понимаю? Хорошие люди должны помогать друг другу.
Бобровский кивнул:
— Для ваших хороших людей, Владимир Макарович, у меня всегда найдется эфирное время.
Генерал понял, что сейчас журналист чего-то попросит. Недаром он так легко пообещал свое содействие.
— Как здоровье после покушения? — запоздало поинтересовался генерал. Болит рука-то?
— Ерунда, элементарный ушиб. Задел локтем об лестницу. Я, кстати, хотел с вами об этом поговорить. В отношении этой стрелявшей. Нины Силаковой. Вдовы Ветра.
— Давай.
Бобровский крутил между пальцами тонкую ножку рюмки, разглядывая на свет остатки коньяка.
— Тут вот какое дело… деликатное, Владимир Макарович. Я заявление по этому случаю не писал. Вы понимаете, я ее знаю очень давно. Эту Силакову. Мы даже дружили… Она баба всегда была на нервах, с придурью…
— По ней и видно. Нормальные бабы за киллеров замуж не выходят.
— Да, это тоже еще, Ветер этот… Она его любила без памяти, всегда ждала, верила и ни о чем таком не подозревала. Он от нее все успешно скрывал. Она ему только в рот смотрела.
— Ну да, артист известный, — мрачно кивнул генерал и налил еще по половине рюмки.
О делах убитого киллера он знал побольше Бобровского, но не счел нужным вставлять свои комментарии. Пусть журналист свободно выскажется, сформулирует задачу, а там видно будет. Если он, скажем, потребует доступа к каким-то уголовным делам, это одно. А если захочет копнуть биографию Саши Ветра, то это совсем другое. Тут никакой коньяк не поможет, подумал генерал.
— Я думаю, у нее от всех переживаний натурально крыша поехала, говорил Бобровский. — Жалко мне ее. У нее ребенок остался маленький. Если бы можно, Владимир Макарович, это дело замять… И нам с вами эта история, честно говоря, совсем ни к чему. Начнутся всякие разговоры: «Какая такая компания „Медведь“? Это где баба в студии перестрелку устроила?» А ведь так и начнут болтать. А рейтинг от таких разговоров, как вы сами понимаете, не подскочит. Баба отсидит, пойдет языком молоть, еще наврет с три короба. Зачем нам эти лишние слухи и сплетни?