Весною пробуждается природа от зимнего сна, поэтому и началом года считается весенний месяц берёзозол или сокоБИК. В этот месяц собирают сладкий берёзовый сок и жгут срубленные зимою деревья на уголь.
Потом зацветают сады, наступает месяц цветень.
За цветнем идёт травень. Тогда поднимаются, входят в силу травы.
За травнем следует червень-изок.
За чорвнем - лкпень. В липень цветут липы, и пчёлы собирают самый вкусный мёд.
Потом наступает месяц сбора земных плодов, иные называют его сэрпекь, другие - жкивень, в него на жнитве серп не выходит из рук.
Потом идёт месяц руень, в него ревут - руют - по лесам олени.
В месяц листопад опадает листва с деревьев"
В следующий месяц мороз замораживает грязь на дорогах в грудки, оттого и зовётся он - грудень.
За ним приходит холодный месяц студень.
Но в конце этого месяца начинает прибывать день, небо чаще бывает не серым, а синим, светлее становится на земле, и поэтому наступающий за студнем месяц называется просинец. Также его называют ещё сечень, потому что в этом месяце - самое время рубить, сечь лес.
После просинца-сеченя зима, предчувствуя свой конец, начинает лютовать - морозить, сыпать снегом, и этот месяц называют снежень и лютый. А за ним наступает снова первый весенний месяц - берёзозол.
Итак, в жаркий месяц червень, когда смерды уже отсеялись, а купеческие ладьи отплыли от новгородских пристаней в дальний путь - кто на Волгу - в Булгар, в Итиль, кто на Днепр - в Киев, а кто и дальше Киева - в Царьград, у новгородского князя и его дружины забот стало поменьше.
До полюдья далеко, похода не предвиделось, только и дела, что собирать небогатую пошлину на торгу.
В гриднице, как обычно, каждый день застолье. Завтрак незаметно переходит в обед, обед в паобед - послеобеденный заедок, а паобед так же незаметно - в ужин.
Многие дружинники как приходили с утра, так и не уходили допоздна.
Слуги разносили кушанья, заменяли полными опустевшие бадейки с напитками.
За столами на ближнем и дальнем концах шёл разговор, то стихая, то вспыхивая.
Олег сидел на княжеском месте, возвышаясь над всеми, вполуха прислушиваясь к разговору в гриднице, и думал о своём.
Он княжил в Новгороде уже третий год.
Подвластные земли исправно платили дань. Платили славянские племена ильменские словене, кривкчи, полочане, платили чудские племена - весь на Белом Озере, мурома по реке Оке, меря с Ростовского и Клещина-озера.
Всё, казалось, было спокойно и устойчиво. Но нет-нет, а где-нибудь на торге да и зайдёт разговор, что-де княжит Олег не по праву и что-де вскорости проживёт нажитое Рюриком, а своего примыслить не умеет, и поэтому что ж это за князь...