За Ильменем Олег, наказав воеводам, чтобы шли не торопясь, не изнуряя людей и коней, выбрал с десяток самых верных дружинников и велел всем взять по два заводных коня.
- Я уезжаю. Завтра вас нагоню, - сказал Олег.
В войске думали, что князь едет к Всеведу, и одобрили его поступок.
Маленький отряд мчался без отдыха, почти не останавливаясь и меняя лошадей, едва только находившаяся под всадником начинала уставать.
Под вечер они въехали в берёзовую рощу. Олег жадно смотрел вокруг. Здесь почти ничто не изменилось за прошедшие два года. Вон там стояла Взгарда, когда он впервые увидел её.
Олег пришпорил коня.
Он проскакал по деревенской улице, остановился возле избы. Ему показалось, что изба пуста. Сердце защемило, перехватило дыхание. Он спрыгнул на землю и побежал к крыльцу.
В этот миг дверь отворилась, и в ней показалась Взгарда.
Она была так же красива. Пожалуй, даже ещё красивее, чем рисовала ему память её облик. И ещё более горда.
- Здравствуй, Взгарда!
- Здравствуй, князь.
- Не ждала?
- Ждала.
Из-за юбки Взгарды высунул голову младенец, черноглазый, как Взгарда.
- Чей? - спросил Олег.
- Твой.
-- Сын?
- Дочка.
- Как назвала?
- - Ольгой.
Из всех изб повылезали люди. Приезд князя с дружиной наделал переполоху. Звон оружия наводил страх на людей.
- Ольгой, значит... А теперь поедешь ко мне?
- Нет, не поеду.
Засмеялся Олег.
- Рассёдлывай коней, - приказал он.
Наутро, уезжая, Олег сказал:
- Не годится жене князя жить так, как ты живёшь.
Будешь получать оброки и подати с пяти деревень.
ДНЕПР
Быстро и легко бежали ладьи по Днепру. Ласково шумел ветер в парусах, шелестела струя попутного течения, ударяла в борта волна. Пробегали, оставляя позади зелёные берега.
По Днепру леса светлее, чем в Новгородском краю: то, глядишь, золотоствольный, словно всегда освещённый солнцем, сосновый бор на высоком песчаном берегу, то пышная дубрава, то степь, разукрашенная цветами, словно драгоценный ковёр, что привозят купцы из далёких восточных царств.
Плыли быстро, останавливаясь станом только на ночь.
Съестной припас уже подобрался, но Олег запретил отходить от реки в деревни, чтобы пополнить его.
Бежали, как волчья стая при охоте на крупную добычу, не трогая по пути беззащитную мелочь, как бы соблазнительно это ни было, и памятуя, что хотя петух мал, но, когда его тащит лисица, кричит на три деревни.
В качале-то похода, когда проходили по землям подвластных князю словен и кривичей, то шли грозными владыками, собирая в счёт будущей дани, что могли собрать. В кривичском Смоленске Олег оставил двух своих воевод с немногочисленною, но сильной дружиной на случай, если вдруг придётся назад бечь, то был бы путь свободен.