Однако мне кажется, что последним смеялся изобретатель. Потому что в его доме в Форт-Майерсе во Флориде на стоянке остался памятник Эдисону в полный рост. А в руке у него тот самый шарикоподшипник.
Я чувствую присутствие мужчины.
С другой стороны, если уж быть абсолютно откровенной, это может быть предвестником головной боли.
– Конечно, вы ощущаете присутствие мужчины, – говорит Верджил, комкая фольгу, в которую был завернут его хот-дог с чили. Никогда не видела, чтобы люди ели так, как ест этот человек. Первые ассоциации, которые приходят мне в голову: «гигантский кальмар» и «моющий пылесос». – Кто еще подарит цыпочке цепочку?
– Вы всегда такой грубый?
Он берет у меня жареную картошку.
– Для вас я делаю исключение.
– Вы еще не наелись? – интересуюсь я. – А если я подам «горяченькое» под названием «Я же вам говорила!»?
Верджил хмурится.
– Зачем это? Потому что вы наткнулись на драгоценность?
Прыщавый юнец в трейлере из гофрированного железа – он-то и продал нам хот-доги – наблюдает за перепалкой.
– А что вы нашли?
– Что?! – рявкаю я на него. – Никогда не видел, как люди ссорятся?
– Скорее всего, он никогда не видел людей с розовыми волосами, – бормочет Верджил.
– По крайней мере, у меня есть волосы, – замечаю я.
Видимо, я наступаю ему на мозоль. Он проводит рукой по практически лысой голове.
– Грубо.
– Не забывайте постоянно напоминать себе об этом.
Я смотрю на юного продавца хот-догов – он не сводит с нас глаз. В глубине души мне хочется верить, что он будет поглощен зрелищем человека-пылесоса, который доедает остатки моего обеда, но в голове звучит мыслишка, что, возможно, он узнал во мне бывшую знаменитость.
– Тебе не нужно наполнить бутылки кетчупом? – рявкаю я, и он отступает от окошка.
Мы сидим в парке и едим хот-доги, которые я купила после того, как Верджил понял, что у него нет ни гроша.
– Это мой отец, – говорит Дженна, жуя хот-дог с сыром тофу. Теперь цепочка висит у нее на футболке. – Это он подарил маме цепочку. Я присутствовала при этом. Я помню.
– Отлично. Ты помнишь, как мама получила булыжник на цепочке, но совершенно не помнишь того, что произошло в ночь ее исчезновения, – упрекает Верджил.
– Попробуй ее подержать, – советую я. – Когда меня приглашали найти похищенных детей, лучше всего мне удавалось получить ключ к происшедшему, прикоснувшись к вещи, которая принадлежала пропавшему ребенку.
– Как сучка, – произносит Верджил.
– Прошу прощения!
Он поднимает голову – сама невинность.
– Собака женского пола, неужели не знаете? Разве не так ищейка нападает на след?
Не обращая на него внимания, я вижу, как Дженна сжимает в кулаке цепочку и закрывает глаза.